Читать «Сорок утренников (сборник)» онлайн - страница 20

— Последний бросочек, ребятушки, последний! — повторял Охрименко, нетерпеливо постукивая нагайкой по голенищу сапога.

Стригачев и Белугин стояли, опустив головы. Когда Охрименко в третий раз повторил свое, Белугин сказал:

— Хоть бы одну батарею выпросили, товарищ старший лейтенант!

Охрименко посмотрел на него, но ничего не ответил. Тогда лейтенант Стригачев — он был выше ротного почти на целую голову — подошел вплотную и сказал:

— Николай, потребуй батарею! Ну куда мы со своими пуколками?

Охрименко отступил на шаг, чтобы не смотреть на своего взводного снизу.

— У каждого из вас по два ПТР да пулеметы! Да автоматы — по два на взвод! Этого мало?

Взводные промолчали, но Мухин понял: мало.

— А от тебя, Стригачев, я вообще не ожидал такого. Боевой, понимаешь, командир, обстановку не хуже моего знаешь, а поддерживаешь всякие высказывания!

— У меня не высказывания, товарищ старший лейтенант, — упрямился Белугин, — а законные требования. Передо мной поставлена задача, но чтобы ее выполнить…

— Чтобы ее выполнить, у тебя не хватает мужества! — закончил Охрименко. — Так и скажи.

— А если скажу, что изменится?

Охрименко замер, повернувшись всем корпусом к старшине и даже шагнул вперед, чтобы стать с ним рядом — плечом к плечу.

— Болтать научился, Белугин, вот что. Раньше другим был.

— Так ведь и вы раньше были другим, товарищ старший лейтенант…

— Это в каком смысле? — ротный прищурил один глаз.

— Больше о солдате думал, вот в каком, — вступился за Белугина Стригачев, — а на Лешку нечего давить, он своего требует. Лично я его требование поддерживаю.

Мухин видел, как темнеют, уходят куда-то вглубь глаза Охрименко, становясь неразличимыми, непонятными…

— Ну вот что, други мои: хотел я с вами по-товарищески, по-человечески потолковать, обмозговать, как лучше сделать, а выходит, ошибся. Не понимаете, не хотите понять главной задачи. В таком случае, остается приказ. Он у вас есть, так что «извольте випольнять», как говорил преподаватель по тактике энского Краснознаменного военного училища Серафим Григорьевич Раменский.

— Серафим Геннадьевич, — тихо сказал Стригачев.

— Что такое?

— Полковника Раменского зовут Серафим Геннадьевич.

Охрименко недовольно фыркнул, вышел из укрытия. Уже уходя, сказал:

— Как его зовут — не имеет значения. Для вас сейчас главное — взять кладбище. И произойти это должно не позднее шести ноль-ноль по московскому времени. Вам ясно, товарищи командиры?

Только один Мухин сказал «ясно», остальные промолчали. Когда ротный ушел, Мухин спросил:

— А почему — как можно больше шума?

Оба взводных странно на него посмотрели и, ничего не сказав, пошли каждый к своему месту, от которого через несколько минут начнется для них путь к новым испытаниям.