Читать «Неуютная ферма» онлайн - страница 45

Она уже влезала в тарантас, когда мимо нее стремительно пролетел Адам, пища от ужаса, словно престарелый чибис. Глаза у него были закрыты, лицо застыло в мученическом экстазе.

– Отпустите поводья, Адам! – воскликнула Флора. – Он же вас изувечит!

– Ничего, ничего… нашему Аспиду полезно размяться, – слабо проговорил Адам. Тут Амос стегнул хлыстом, и конь тряхнул головой, как подстреленный. Старик взмыл в ночную тьму и пропал с глаз.

– Ну вот видите! – укоризненно проговорила Флора.

Амос, пробормотав: «Вот и поделом старому пню», снова стегнул лошадь, и тарантас покатил вперед.

Поездка пришлась Флоре по душе. Пальто согревало, а свежий ветер в лицо приятно бодрил. Она не видела ничего, кроме грязной дороги под фонарем и темного контура холмов на фоне беззвездного неба, однако живые изгороди струили нежный аромат, и чувствовалось, что в воздухе уже пахнет весной.

Амос молчал. Флора подметила, что Скоткраддеры вообще неразговорчивы; особенно это тяготило во время совместных трапез. Если за те двадцать минут, что уходили на обед и на ужин, кто-нибудь что-нибудь произносил, это, как правило, был неприятный вопрос, быстро перераставший в скандал, например: «Почему (называлось имя отсутствующего) не за столом?» или «Почему межину не промоторыжили по второму разу?» Даже молчание было лучше, хотя у Флоры и возникало чувство, будто она играет в интеллектуальном немецком фильме.

Однако нынешнюю возможность разговорить Амоса грех было бы упустить, так что она начала:

– Интересно, наверное, проповедовать перед «Дрожащими братьями», кузен Амос. Я даже завидую. Готовишь ли ты свои проповеди заранее или просто сочиняешь на ходу?

Судя по тому как вырос и без того громадный силуэт Амоса, ясно было, что он кипит гневом. Зловещая пауза грозно затягивалась, и Флора украдкой глянула за борт тарантаса, гадая, сможет ли выпрыгнуть, если кузен вздумает ее прибить. Земля выглядела очень мокрой и пугающе далекой. У Флоры отлегло от сердца, когда Амос произнес довольно спокойно:

– Не говори о слове Господнем там, будто это безбожные газетные враки. Слово не готовят заранее; оно падает мне в ум, словно манна с небес в животы голодных израильтян.

– Вот как? Очень интересно. Так ты не знаешь заранее, о чем будешь говорить?

– Знаю, что будет про адское пламя… про вечные муки… про грешников на суде… но не знаю слов, пока не сяду на свое место и не взгляну на их грешные рожи, с нетерпением ждущие, что я скажу. Тогда я понимаю, что надо говорить, и говорю.

– А кто-нибудь еще проповедует или только ты?

– Только я. Дебора Чекботтом раз попробовала встать и начать проповедь, да у нее ничего не вышло.

– Дух не отверз ее уста?

– Отверз, да я быстро заткнул их обратно. Пути Господни неисповедимы, и я понял, что дух по ошибке отверз ее уста вместо моих. Поэтому я просто стукнул Дебору по голове Библией, чтобы вышибить из нее беса.

– И тот вышел? – спросила Флора, изо всех сил стараясь сохранять дух спокойного научного исследования.

– Вышел. Больше Дебора рта не открывала. Теперь я проповедую один. Никто не может, как я.