Читать «Конкурс неприятностей» онлайн - страница 76

Сеновал грохнул. Старое, тяжелой кирпичной кладки здание как-то непристойно пошатнулось, точно восточная танцовщица бедрами вильнула… дверь вылетела. Мишка швырнул меня на дорожку. Тяжелая створка, вертясь, пронеслась над нами – будто самолет над головой – и рухнула под копыта незнакомого гнедого. Конь взвился на дыбы, а из дверей сеновала выметнулось пламя.

– Валите отсюда! – мимо нас пронесся Петрович. – Лошадей уводите, лошадей!

Мгновение испуганной тишины сменилось лихорадочной деятельностью. Всадники вскакивали на коней и напрямик, прыжками через ограду, гнали их прочь из школы, уводя от разверзающегося за спиной огненного безумия. Мимо моего носа дробно прогрохотали копыта. Я стряхнула прижимающую меня к дорожке Мишкину руку, оглянулась…

Петрович подскочил к старому, еще советских времен, ярко-красному ящику с песком, ударом лопаты сбил замок… В узких окошках сеновала металось пламя, и весь он был приземистый такой, основательный… огнедышащий, словно враз превратился в гигантскую печку. Петрович отбросил лопату.

– Тут уже не поможешь, главное, чтоб на другие здания не перекинулось! Тащите огнетушители!

Громко хлопнуло раз, другой, третий… Я услышала отчаянное пронзительное ржание! Меня подбросило как пружиной, и я кинулась к конюшне!

Я обогнула угол, вылетела ко входу… ворота конюшни были наглухо закрыты. Скобы засова пусты, я рванула, металлические створки загрохотали и… не открылись. Черные глазки замков насмешливо пялились на меня – ну-ну, дергай-дергай… Доносящееся из конюшни ржание стало еще отчаянней.

– Там девчонки внутри! – завопила я.

– Мы не внутри, мы тут.

Я крутанулась так, что съездила кого-то косой по носу. Виденные мной в конюшне девчонки все были здесь – одна даже со щеткой в руках!

– Мы выскочили награждение посмотреть, – виновато пробормотала одна.

Еще бы не виновато! Если б они остались там, внутри горящей конюшни… они могли бы спасти лошадей! Я снова рванула бегом.

– Стой, ненормальная, куда! – заорал сзади Мишка, но мне некогда было ему объяснять. Я пронеслась мимо здания – наверное, сам Мишка так не бегал на своем пятиборье! – и выскочила к задней стене. Наверху зияло коричневое от многолетней грязи окошко. Лежавшая у стены длиннющая деревянная лестница оказалась еще и жутко тяжелой, выскальзывала из рук как живая.

– Что ты делаешь? – подскочившая Полинка вопросы хоть и задавала, но, слава богу, ухватилась за лестницу не дожидаясь ответов.

– К окну давай! – Рывком мы вздернули край лестницы в воздух, она закачалась, противно шарпая по облезлой штукатурке, и наконец уперлась в окно. – Держи крепко! – я прижала Полинкины руки к ступеньке… и рванула по лестнице вверх. Лестница отчаянно скрипела и качалась, норовя при каждом шаге оттолкнуться от стены и завалиться назад, унося меня за собой. Мутное стекло, в котором моя физиономия даже не отражалась, возникло прямо передо мной, я сдернула свой скаковой редингот, швырнула его на стекло и изо всех сил саданула локтем. Руку пронзила острая боль, лестница закачалась, и я отчаянно вцепилась в край окна. Обернула кулак рединготом и ударила снова. И еще. Из рамы сыпались зазубренные грязно-коричневые осколки: боль в руке не имела значения, но мысль, что придется пройтись животом по острию стекла, вызывала ужас. Снизу вопила Полинка – наверное, осколки падали на нее. Лошади внутри не ржали, они истошно кричали, захлебываясь ужасом. Я извернулась и скользнула в окошко. Бриджи затрещали – где-то все-таки остались куски стекла, но…