Читать «Путеводитель по театру и его задворкам» онлайн - страница 37

Обнаружив, что наличных денег мне явно не хватит, я воспользовался кредиткой, на которой я держал деньги на оплату обучения. Так или иначе, но что-то нужно было пить. Вернувшись к столику, я принес два стакана сидра; поставив их на стол, я отошел, давая место бармену. Он принес четыре шота «Егеря» и чистую пепельницу.

М. недоуменно посмотрела на меня.

– Зачем здесь пиво? – спросила она.

– Во-первых, это сидр – ответил я. – А во-вторых, мне необходимо выпить, причем выпить прилично, если ты хочешь, чтобы я продолжил рассказ.

– Хорошо, но я так много не смогу.

– Значит, я выпью больше, – с некоторым раздражением ответил я и поднял тонкую рюмку с темной жидкостью. – Давай хотя бы одну выпей со мной, я знаю, ты это любишь.

Она взяла одну из рюмок своими тонкими, слишком белыми пальцами, с ногтями, покрытыми черным лаком, и поднесла ее к краешку своего точеного носа. Уловив легкий аромат, она слегка улыбнулась.

– За что пьем? – спросила она.

– За то, чтобы я смог закончить свой рассказ, не потеряв самообладания, – сымпровизировал я и одним глотком осушил рюмку.

Травяной аромат ударил в ноздри, и тепло медленно начало расползаться по телу. Меня слегка передернуло от спиртовых паров, но это случилось оттого, что я уже давно ничего не ел.

М. выпила половину рюмки и, слегка наморщив нос, поставила рюмку на стол. В ее движениях появился прежний аристократизм, который был ей свойственен еще тогда, несколько лет назад. Эти ее манеры, бывшие у нее в крови, которые другие люди пытались привить себе искусственно, резко контрастировали с ее желанием быть ближе к народу и изживать пережитки прошлого.

К какому народу нужно быть ближе, мне никогда не было понятно. Тот народ, который я видел, живя в провинции, и позже, работая грузчиком и разнорабочим во многих местах в разных городах страны, был как раз тем диким сбродом, от которого любой мало-мальски уважающий свою целостность человек захочет держаться подальше. Я решительно не понимал, за освобождение кого и от кого нужно было бороться. Этот так называемый народ я видел в своих поездках по стране и ничего, кроме отвращения или в лучшем случае брезгливости, он у меня никогда не вызывал. Да и вообще все эти вечные стремления спасти всех разом от бед и несчастий ни к чему хорошему не приводили. Любая смена власти вела к тому, что не лучшие представители занимали высшие места и начинали делать ровно то же самое, что и их предшественники. Меня подмывало сказать ей про ее врожденные манеры, которые она так и не смогла уничтожить в себе, но меня останавливало то, что я знал ее нрав, знал, что она просто уйдет, посчитав себя оскорбленной. Но мне хотелось закончить свою историю, и поэтому я сдержался. Между тем она продолжала молчать, и я видел по холодному взгляду, что недовольство ее вошло в ту фазу, когда она может перейти на личности, а это грозило долгой проповедью о том, как нужно жить и действовать в современном мире.