Читать «История одной семьи (ХХ век. Болгария – Россия)» онлайн - страница 408

– Нет. Похудела, конечно, а так ничего.

– Эшелон папин добирался очень долго, – говорит она. – Когда приехали, по крепости разнесся слух сразу: «Приехал третий курс». Первое время папа жил у нас.

– А Элла приехала?

– Элла тоже.

Любовь Иосифовна, подобравшись, говорит строго:

– Она ехала с папой в эшелоне. Папа первое время жил у нас.

– И она тоже у вас жила?

– Да, тоже. Папа спал в комнате с Осиком, а Элла со мной. Элла была очень достойная женщина. Очень достойная женщина. Она потом окончила институт и работала врачом.

– А дети у нее были? Дети у нее были?

Я удивляюсь чужому тихому голосу, задавшему неожиданный для меня вопрос.

– Были, – так же тихо отвечает Любовь Иосифовна.

– А кто? – еще тише спрашиваю.

– Сын.

Разговор шепотом, будто боимся потревожить кого-то, напоминает мне страшную сцену из «Идиота» – в спальне Рогожина, где за пологом лежит зарезанная Настасья Филипповна. Петербургский дом, полутемная комната, два человека, склоняясь друг к другу, говорят все тише и тише. Как будто уже заранее знают ответ. Ужасный ответ.

– А как его зовут?

– Георгий.

Сердце почему-то останавливается. Медлит, молчит, потом начинает опять стучать.

– А фамилия? – совсем тихо спрашиваю я.

Любовь Иосифовна с вызовом твердо глядит мне в глаза:

– Мицов.

– А отчество? – глупо спрашиваю я.

Любовь Иосифовна пожимает плечами и удивленно смотрит на меня.

Сердце опять останавливается и на этот раз долго молчит. Потом стучит, опять затихает. Это – как аккомпанемент нашего разговора. То, что я услышала, столь ужасно, столь невероятно, что я начинаю плакать. Слезы льются, сердце то бьется, то не бьется, а я плачу, тихо, закрыв лицо руками. Меня мучит страшная жалость к этому неизвестному мне человеку.

– Когда он родился? – тихо спрашиваю я.

– В сорок четвертом году.

– Папа знал?

Любовь Иосифовна молчит.

– Папа знал? Папа знал?

Она молчит. Слезы у меня льются без остановки, как в кино. Сердце вытворяет что-то страшное. Странно, что так быстро откликнулось сердце. Будто полоснули ножом.

– На кого он похож?

– Я его не видела. Только когда он был маленький. Начинал ходить. Тогда был похож на папу. Такие же черные глаза. Рос он трудным ребенком. Кажется, не получил высшего образования.

– Как же папа мог? Почему он им не помогал?

– Откуда ты знаешь? – вскидывает голову Любовь Иосифовна и смотрит на меня своими сплошь коричневыми, без прожилок, глазами.

– Так он знал?

Любовь Иосифовна молчит. Она встает, подходит к столику, нагибается и достает пачку писем. Вынимает одно и протягивает мне. «Прошу, – я бегу глазами… мамин почерк… крупные буквы… без знаков препинания, – только правду… был ли у Эллы ребенок?»

Бегу дальше: «Раздался звонок… Здравко был в Плевене… подошла я… назвался Георгием Мицовым, сказал: “Сын из Ленинграда”… Прошу… приняли бы…»

Медленно складываю письмо. Как жалко этого неизвестного мне человека. И он имел право быть счастливым, знать отца, видеть, общаться… Ничего не получил. Несчастное дитя. Я забываю, что ему уже 42 года – это мужик. Наверняка огромный, черный мужик. И по-видимому, совершенно чужой.