Читать «Запуск разрешаю! (сборник)» онлайн - страница 124
Станислав Викторович Новицкий
— Наши знаменитые ученые, литераторы, спортсмены покупают вещи только на распродажах. Торгуются всюду до последнего цента. Что говорить о нас?
Сзади кто-то дергает за рукав. Оборачиваюсь. Снова наш кореец.
— Эй, русские, — я согласен. Берите два по двадцать. Недостающую сумму я сам доплачу. Это презент.
Не сговариваясь, мы с Виктором прибавляем шаг. Затем резко срываемся с места. Мы бежим подлинной и малолюдной американской улице. Советский журналист. И советский полицейский. Что хорошо — пустые карманы способствуют легкому и быстрому движению.
— Сумасшедшие русские! — кричит нам вслед кореец.
Ближе к центру переходим на шаг. Здесь народу побольше.
Прохожие то и дело оглядываются на Виктора. Еще бы.
Первый милиционер на улице американской глубинки. Многие пытаются заговорить. О чем-то спрашивают. Виктор не понимает. Американцам это нравится еще больше. Шире улыбки, громче приветствия. Настоящий русский! Лишь однажды услышали родную речь.
На центральной улице — немолодая еврейка с тяжелым фотоаппаратом «Зенит» на шее тащит на плечах четырехлетнего внука. Пыль, жара, а тут еще мелкий орет на всю стрит:
— Баб, купи айс-крим! Баб, купи айс-крим!
Бабуля не выдерживает. Рывком сбрасывает пацана на тротуар:
— А ты знаешь, сволочь, что есть такое слово: пли-и-з?
Ребенок в слезы. Вдруг бабушка заметила Шлейкина. Сказала по привычке:
— Заткнись, чайлд. А то дядя милиционер заберет.
— Заберу, — строго пообещал Виктор.
Только в этот момент бабуля сообразила: в городе настоящий советский милиционер?! Она всплеснула руками. Бросилась к Виктору. Обнялись. Расцеловались. Оказывается, Сара Абрамовна несколько лет назад приехала из Одессы. Живет здесь с дочкой и «этим паразитом».
Мы с ней поговорили за Одессу. Там я учился. Отчего-то вспомнили «Гамбринус», «Оксамыт Украины», «Приморский бульвар», пляжи Аркадии…
Прощаясь, Сара Абрамовна спросила Шлейкина:
— Извиняюсь, можно вас щелкнуть с этим обормотом?
— Не проблема.
Виктор взял пацана на руки. Несколько раз сработал затвор фотоаппарата. Шлейкин опустил ребенка. Снял милицейскую фуражку, носовым платком вытер шею. Стал начищать кокарду. В перевернутой фуражке вдруг оказалось несколько мятых долларов. Сара Абрамовна по старой привычке отблагодарила за услугу.
— Ну зачем, — сказал с фальшивым неудовольствием Виктор, ловко опуская деньги в карман брюк. На прощание Шлейкин натянул фуражку и поднес ладонь к козырьку.
Тут же к нему подошло несколько аборигенов. Показали, мол, разрешите с вами…
— Пожалуйста, — не возражал Виктор.
Американцы сфотографировались. Жестами попросили снять головной убор. Виктор смущался недолго. В перевернутую фуражку вновь бросили деньги.
Через пару минут образовалась небольшая очередь на съемку.
— Виктор, — говорю, — ты не на службе. Кончай это дело.
— Подожди. Дай людям шанс получить удовольствие.
Я отошел в сторону. Опустился на скамейку в парке. Через кусты было видно, как мелькала синяя фуражка. Виктор ее то снимал, то вновь натягивал на коротко стриженную голову. Вскоре появился и сам. Распаленный и взволнованный.