Читать «Конфликт «внутреннего» и «внешнего» человека в киноискусстве» онлайн - страница 175

Реальность и иллюзия, как распыление символической глубины вещей, тема таких кинокартин, как «Расёмон» А. Куросавы, «Гражданин Кейн» О. Уэллса, «Зелиг» В. Аллена, «Блоу-ап» М. Антониони, «Жилец» Р. Поланского, «Персона» И. Бергмана. На их примере мы имели возможность убедиться в подлинной таинственности любого события. Авторы этих фильмов попытались «вырвать» событие, а заодно и смысл человеческого существования из круга привычных, а потому неизбежно ложных представлений. Истина неудержима в своем движении, вечно не завершена, но ей невозможно отказать в целостности, в безусловности. Истина ускользает, но не потому, что относительна, а потому, что она – символ Высшей Реальности. Путь к Истине, к Непостижимому – это путь от вещи, как эмпирического бытия, к символу вещи, как бытию одухотворенному. Это путь к реальности сердца, к «тайносплетению незримости». Тайна чащи в «Расёмоне», парка в «Блоуапе», квартиры в «Жильце», последних слов в «Гражданине Кейне», частного существования в «Зелиге», – всё это метафоры подлинного события, то есть реальности духовной.

Реальность и сон, как упование на безграничные возможности подсознания, его способность решать фундаментальные проблемы жизни являются темой таких режиссерских работ, как: «Орфическая трилогия» Ж. Кокто, «Из жизни марионеток» И. Бергмана, «Отсчет утопленников» П. Гринуэя, «Скромное обаяние буржуазии» Л. Бунюэля, «В прошлом году в Мариенбаде» А. Рене, «Сны» А. Куросавы, «Кабинет доктора Калигари» Р. Вине, «Метрополис» Ф. Ланга. В ленте «Евангелие от Матфея» П. Пазолини и в фильмах А. Тарковского, часть из которых мы проанализировали, Онейрос как актуализация сферы подсознания уступает место Видению как проявлению сферы сверхсознания. Мы попытались показать, какие разные формы может принимать опыт освоения «пограничной полосы», именуемой Онейросом. Опуская формальные элементы, с которыми принято связывать ониричность кинематографа, заметим, что кино способно как усыплять нашего внутреннего человека, так и пробуждать его; как надевать на него маску, так и снимать ее. Подбираться как к иррациональной, магической, темной стороне сновидения или галлюцинации, что целиком и полностью находится в его компетенции, так тяготеть и к сверхрациональной, мистической, светоносной составляющей видения иного бытия. Сновидение, будучи одной из самых загадочных реалий душевной жизни, только став «видением некоторой символической реальности», помогает предстать перед нами нашему внутреннему человеку. Оставаясь же сугубо психическим феноменом, Онейрос «вышивает» на ткани бытия все того же внешнего человека, добросовестно пряча узелки на изнанке.

Реальность и утопизм, как вера в осуществимость «земного рая», следствием которой становится принесение личностной свободы в жертву земным ценностям, – тема таких фильмов, как: «Сон смешного человека» А. Петрова, «Агирре, гнев божий»