Читать «Баллада о Георге Хениге» онлайн - страница 47

— Говори с ним, как с другими! Что ты им говорил?

— Говорил, куда пойдет, к какой человек. Сначала видит человек, говорит с ним, старается скрипку делать по его форма... Какой человек - такой скрипка! Не понимаешь?

— Понимаю — хочешь сказать, ты не видел бога и не знаешь, какой он человек?

— Умни...

— Что ж ты не спросил Боженку? Или своего отца? Или брата? Разве они его не видели?

Старик жевал губами, хмурился, гладил дощечку и не отвечал...

— Так что?

— Сказали...

— Что ж ты тогда?

— Думаю, видели, но не увидели.

— Ты им не веришь?

— Я не говорил с ними про бога, говорил, как било у нас, в Чехии.

— А как было?

— Люди весели... Мука нет. Собаки нет. В большой дом жили. Приходили гости из Виен, Германия, Москау. Уважали мастер. Делали большой стол, как твоя мила госпожа мать, пили пиво, вино... курил вот такая сигарета, — он раздвинул пальцы, — била большая гора возле наш дом. И вода, вода...

— Река?

— Река.

— Почему ты не остался там?

— Друзья пригласил. Сказал, в Болгарии мастер уважают, тут мастер нет, создай своя школа, имеешь ученики...

— Отчего же ты потом не уехал?

— Боженка больная била, деньги не било. Брат умер, отец, я на погребение не пришел. Только сидел тут, молился...

— Они на тебя сердятся?

— Не сердится. Знает, как било. Мольчи, не спрашивай.

Просил меня принести воды. Я выходил во двор, наливал воды в кувшин. Он жадно пил, ему все время хотелось пить. Курил окурок за окурком. Когда они кончались, шарил под диваном, находил пачку «Бузлуджи», закуривал. Дышал тяжело, прерывисто. По утрам кашлял долго — просто заходился в кашле. Я подавал ему чашку с водой, он, поперхнувшись, проливал ее, все лицо было мокрым.

— Надо бистро работать, — жаловался он, — времени нет! А дерево не слушается!

— Дай, — сказал я однажды, — я поговорю с деревом?

— Ти говорить с деревом?

— Дай попробую, может, что-нибудь получится.

Он лег, повернувшись ко мне спиной.

Мы оба долго молчали. Казалось, старик заснул. Дышал, во всяком случае, ровно. Голова у меня была совершенно пуста, и я уже проклинал себя за то, что решил поговорить с деревом. Я рассеянно гладил дощечку, как это делал он, подыскивая слова, но мысли мои разбегались. В уме вертелись только обрывки фраз с неправильным, как у Георга Хенига, порядком слов. От дерева под моими пальцами исходило тепло.

— Вот что... — начал я смущенно.

Дерево словно бы вздрогнуло.

— Вот что... — Я закрыл глаза, и слова стали произноситься уже сами собой. — Дедушка Георгий должен из тебя сделать скрипку! Все-таки должен — не спрашивай зачем. — Дерево, кажется, стало тверже. — Подожди. Сейчас объясню, — быстро продолжал я, — они давно его зовут к себе. Он не уходил к ним... потому что мы делали буфет. А теперь надо скрипку сделать! Он возьмет тебя с собой и отнесет богу. Мы не знаем, какой он, дедушка Георгий уже не знает. Раньше знал, а сейчас думает... — Дерево как бы съежилось... — Подожди, подожди. Бог... богу нужна скрипка. Дедушка Георгий никогда не будет делать скрипку для плохого человека. Вот Франтишек — может, Ванда — тоже, а он никогда. Ты поверь, что дедушка Георгий тебя уважает и не отдаст кому попало. Никому не отдаст, кроме бога! Бог самый хороший на свете, он будет играть на тебе, пока не станет виртуозом. А виртуоз — это человек, который играет лучше всех. Когда виртуоз играет, зал полон, много цветов, все хлопают, некоторые даже плачут, не потому что им грустно, а потому что им нравится музыка. А там, где бог, есть залы такие большие, каких здесь нет. Ангелы летают. Дедушка Георгий знает. Когда бог будет играть, все ангелы будут слушать и хлопать крыльями. Там будет и его жена Боженка, брат Антон, отец Йосиф, наверно, и жена бога тоже будет, ее зовут матерь божья. И их сын Исус, он тоже там будет. Все ждут только тебя! Понимаешь, дерево? — Оно стало теплым в моих руках. — Столько людей вокруг, и все хорошие! Ни собаки, ни комиссий, в первом ряду сидит дедушка Георгий и слушает, как ты поешь! Когда бог будет играть, он всегда будет там. Жалко, что я приду позже. Дедушка Георгий говорит, сначала я должен царем стать. Потом, когда я буду старым, он придет за мной, и я тебя послушаю. Вот увидишь, — горячо продолжал я, — тебе будет приятно, что бог играет на тебе. На твоем месте я бы очень радовался. Я бы все отдал, чтобы быть на твоем месте! Подумай только: бог берет тебя в руки, подкладывает подушечку под подбородок, покрывает платочком и начинает играть... Волосы у него, верно, длинные и черные, как у великих скрипачей... Я видел фотографию Паганини — у него именно такие волосы. Да, сначала гаммы и арпеджио, чтобы разыграться. Потом концерт Конюса. Я его тоже играл и очень бы хотел послушать, как он его сыграет. Прошу тебя, дерево, позволь дедушке Георгию сделать из тебя скрипку! Я буду хорошо заниматься, исправлю плохие отметки, побыстрее постараюсь стать царем... и когда дедушка Георгий придет за мной, мы снова с тобой увидимся. И опять поговорим. Я скажу: видишь, как ты хорошо сделало, что послушалось меня? А если бы ты попало к Франтишеку или Ванде? Слышишь? Дерево!..