Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 183

На второе место неписаные законы ставили Карла. Поздний и единственный ребенок заслуживал почти такого же, как его мамаша, уважения и заботы. В день рождения Карла старая дама в их доме появлялась заранее — в черном платье из тяжелого шелка, с кружевным носовым платком за поясом, на пальце кольцо с сапфиром. Под ее требовательным взглядом Сильвия чувствовала себя простушкой, которая мало что понимает в красивой столовой посуде, все в этом доме было случайным, будничным — товар третьего сорта. На кухне раскрасневшаяся баба Майга старалась унять колотившееся сердце. Сильвия бегала между кухней и гостиной и больно прикусывала губу, когда замечала то переставленную вазу с цветами, то передвинутые тарелки и чашки.

Дни рождения Сильвии проходили в куда более спокойной атмосфере. Случалось, свекровь вообще забывала о ее дате, а если и не забывала, то приходила с большим опозданием, заставляя себя долго ждать, и быстро уходила, ссылаясь на мигрень.

Третье место в этом ряду занимала Кая. О ее дне рождения любящая бабушка никогда не забывала и всегда приносила с собой какой-нибудь странный подарок. За детские годы их у Каи скопилось довольно много: открытки царских времен, клочки кружев, вязанные крючком салфеточки, бархатные цветы. Именно дни рождения научили девочку притворству. Принимая подарок, она взвизгивала и прыгала от радости, а потом навсегда засовывала бабушкино приношение в картонную коробку, стоявшую под книжной полкой в ее комнате.

На день рождения бабы Майги Ванда Курман не приходила никогда. В лучшем случае звонила, желала счастья, плоско шутила: мой пример не дает тебе покоя, торопишься меня догнать.

Все семейные тропки были давно глубоко протоптаны, пьедесталы вытесаны и расставлены по местам — потому-то и ценятся традиции, что благодаря им жизнь кажется вечной, они позволяют посмеяться над маленькой видимой распрей и поглубже запрятать большой страх.

Пока вдруг не выясняется: время безжалостно берет свое.

Как-то вечером Ванда Курман позвонила, официальным тоном приказала Сильвии позвать сына и заявила ему: больше она не в силах заботиться о себе сама и дело молодых подумать, как жить дальше. Карл растерялся, сел тут же на скамейку, перекинул ногу на ногу и, почесывая пятку, долго молчал. Сильвия от всего сердца посочувствовала ему, а заодно и себе — известное дело, горе одного члена семьи — горе всей семьи.