Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 182

Теперь Карл пренебрег заветом достопочтенных предков.

В свое время, слушая рассказы Ванды Курман о судьбе картин (как умилительно — судьба картин!), Сильвия не запомнила подробностей, помешало ироничное отношение молодухи к ведущей род от баронов свекрови, воспоминания и рассуждения которой, казалось, попахивали нафталином. Позже Сильвия охотно порасспросила бы о деталях прошлого, но парализованная Ванда Курман была плохим рассказчиком. В школе жизни задания не повторяют, вспомогательных уроков не дают. Вот и знала Сильвия только в общих чертах, что картины эти некогда украшали дворец в Петербурге и залы двух эстляндских мыз, прежде чем им пришлось примириться с оклеенными обоями стенами обычных тесноватых квартир. Окружение картин катилось по наклонной вниз, зато сами картины становились все уникальнее, а значит, и ценнее и на свой лад уравновешивали соотношение жизни и искусства.

Да жизнь и состояла из бесконечной корректировки оценок. Что было свято — обращалось во прах, казавшееся смехотворным — начинало приниматься всерьез. Сильвии оставалось только сожалеть о своем юношеском самоуверенном превосходстве — слова свекрови приобрели значение спустя многие годы. Вместе с исчезновением картин, казалось Сильвии, исчезла часть ее самой.

Кощунственно разорять домашний очаг, нельзя умерщвлять дух дома! Родной кров — это не простая совокупность бытовых предметов, не они привязывают человека к дому. Приходить под крышу своего дома для того, чтобы переставлять вещи, стирать пыль, натыкаться на мебель, замечать ее невзрачность и ветхость… Карл нанес Сильвии еще один жестокий удар. Это почти то же самое, как если бы он пришел в их общий дом с новой женой и лег с ней спать в их супружескую постель.

Нет, она не должна давать волю воображению!

Лучше уж сделать шаг назад — в прошлое. Хотя бы под крыло Ванды Курман, с которой у Сильвии в первые годы замужества были очень поверхностные и натянутые отношения. Единый круг в дни рождения членов семьи, да и в том не для всех равные права. С самого начала был установлен распорядок, неизменный на все времена. Над головой старшей, а именно свекрови, сиял нимб значительности и первенства. На ее дне рождения никто не смел отсутствовать, пусть хоть свет перевернется! В преддверии этого дня Карл начинал бояться неожиданных командировок и жаловался, что вздрагивает при каждом междугородном звонке. Сильвии под любым предлогом надлежало увильнуть от совещаний или семинаров и заблаговременно, больной или здоровой, появиться у свекрови с определенным тортом в руке. В ее обязанности входили подсобные работы: она чистила серебряные ложки и перемывала посуду. Кая могла прийти к назначенному часу вместе с отцом, обязательно с бантом в волосах — взрослея, она стала стыдиться этого девчоночьего украшения, но протестовать не решалась, — и с букетиком душистых фиалок в руках. Если весна запаздывала, то хоть отправляйся за ними в венский лес! Поэтому Сильвия выращивала фиалки в саду, лелеяла их, разве что не обогревала своим дыханием. Набравшись опыта, начала укрывать их пленкой и поливать подогретой водой. Самые ответственные обязанности ложились на плечи матери Сильвии — Кая звала ее баба Майга, к такому обращению привыкли, даже старая барыня госпожа Ванда говорила — баба Майга. Она шла к сватье с утра пораньше, чтобы к приходу гостей успеть все приготовить. Несмотря на постоянство жизненных взглядов, Ванда Курман не терпела однообразия в кулинарии. К каждому дню рождения она выискивала новые и более замысловатые рецепты, и бедная баба Майга держала наготове в кармане передника успокоительные пилюли — не дай бог, если какой-нибудь деликатес пойдет насмарку. И, конечно, она даже заикнуться не смела о том, как ей это обрыдло. Ванда Курман и без того попрекала бабу Майгу, что та на двенадцать лет моложе ее, так что ни о какой усталости и речи быть не могло. Ей оставалось только краснеть, если Ванда Курман заставала ее присевшей на минутку на табуретку, когда ей уже не хватало сил метаться из кухни в столовую и обратно.