Читать «Роман-воспоминание» онлайн - страница 208

Он внимательно слушал.

— Америка с востока и запада омывается океанами, никто и ничто ей не грозит, но мощная демократическая держава на вашем континенте необходима. Россия на западе соседствует с Европой, на востоке — с Азией. Россия тоже должна быть сильной, так сложилось исторически — слишком много иноземных солдат топтали ее землю. Слабая Россия — это непредсказуемо, это опасно. Сильная демократическая Россия — означает стабильность в этом регионе.

Шульц понимал, конечно, о чем я говорю, но ничего не ответил.

Зоя сказала, что две ее пьесы были сняты с постановки, однако новое положение в искусстве… Но тут ее прервал Зураб Церетели, засуетился со своим альбомом: как подписать? Бенсон и Рощин ему помогали. Подали чай. Гости посматривали на часы, Шульц каждому подарил свою книгу. Вскоре американцы распрощались и уехали. Зоя, со слов Бенсона, нам потом передала, что Шульц остался очень доволен встречей: стал лучше понимать Россию. Хорошо, если это так.

Получили апрельский номер «Дружбы народов» с «Детьми Арбата».

Все! Свершилось! Роман печатается. И сразу ажиотаж. В редакции тревога: рабочие типографии берут себе по десять экземпляров — ничего не останется для свободной продажи. И на почте тревога: журналы воруют из ящиков в подъездах, подписчикам объявлено: «Дружба народов» будет выдаваться только в почтовом отделении по предъявлении паспорта. То же происходило с майским и июньским номерами. В библиотеках очередь на роман на год вперед. Называют астрономические цифры стоимости журнала на «черном» рынке. Читают коллективно, вслух, снимают на ксероксе. У нас непрерывные телефонные звонки из разных городов, приезжают незнакомые люди. Кто они? Много бывших репрессированных, их детей, люди, знающие подробности сталинских времен, рассказанное ими я использовал в следующих романах, просто читатели, до которых наконец дошла правда.

Открывается калитка, стоят два парня. Таня выходит к ним. Называют себя: рабочие с электролампового завода. Прочитали роман, приехали, чтобы предложить свою помощь, мало ли, вдруг что-то понадобится? Оставляют телефоны.

Делегация крымских татар. Пять человек. Хотят узнать, что я думаю, — разрешат ли в конце концов им вернуться в Крым. Куда писать? Кого просить? Горбачева? Будет ли толк? Тоже предлагают помощь: «Будем вас охранять».

Опять двое молодых парней. Фамилия одного из них вскоре замелькает в газетах: Дима Юрасов. Составляет списки расстрелянных в 1937–1938 годах. Работал в закрытом архиве, вел тайные записи, пока не поймали. В его семье ни одного репрессированного. Делал это из чувства долга перед невинно погибшими. Таня спрашивает, есть ли в его списках ее отец. Называет ему фамилию, имя, отчество, кем работал до ареста. Вечером Юрасов перезванивает: «Ваш отец есть».

Сидим допоздна, разбираем письма, весь стол ими завален. «„Дети Арбата“ перевернули мне душу, вот уже сколько дней хожу потрясенная…», «Сейчас в третий раз перечитал „Дети Арбата“. Время вы показали с дьявольской точностью…», «На фоне океана литературной лжи „Дети Арбата“ производят ошеломляющее впечатление…», «Комок подступает к горлу…», «Читатели вашей книги стоят в очереди, вот она единственная благородная очередь…», «Нет семьи, которой бы не коснулись эти события…», «Наконец нашелся художник, который отважился написать правду о Сталине, о тяжких трагических годах, пережитых народом…», «Над вашим романом пролито много слез…», «Мысли Сталина сочинены Рыбаковым, но им веришь, потому что они оправданы поступками Сталина…», «Вечером рабочие, собравшись в вагончике, вслух читали „Дети Арбата“. Этот факт меня удивил, за 16 лет работы на БАМе такого не видел…», «Дети Арбата, Дети Арбата, голос набата…»