Читать «Бойтесь данайцев, дары приносящих» онлайн - страница 83

Однако чувствовал Хрущев: чего-то не хватает в столь прекрасной идее двойной космической экспедиции. Что-то недодумано. Недокручено. Ведь две ракеты – это что? Наглядная демонстрация преимуществ советского строя. А советский строй – это что? Это равенство, братство, недопущение эксплуатации человека человеком. Это – человек человеку друг, товарищ и брат. Это молодым всегда у нас дорога. Это равноправие мужчин и женщин… Вот! Вот она, идея!

– Я, конечно, в ваши космические дела не лезу, – молвил Никита Сергеевич, – но, помнится, вы хотели набрать отряд космонавток? Почему бы нам не запустить одну ракету с пилотом-мужчиной, а другую – с нашей советской женщиной?

– Никита Сергеевич, – мягко возразил Королев, – ваша мысль, безусловно, чрезвычайно интересная и плодотворная, и мы обязательно претворим ее в жизнь в самом ближайшем будущем, но сейчас, к сожалению, отряд космонавток только набран и приступил к тренировкам. – на самом деле еще даже не приступил.

– А сколько времени надо, чтобы их подготовить?

– Пять-шесть месяцев, плюс сшить специальные скафандры, вы ведь понимаете, Никита Сергеевич, у мужчин и женщин все по-разному устроено.

– Полгода ждать полета долго.

– Да, Никита Сергеевич. Мы обязательно используем вашу мысль о совместном полете женщины и мужчины – но в следующей космической экспедиции. Сейчас пусть летят на двух ракетах два мужика.

– Да, двойной полет, групповой – это хорошо. Но что-то тут, согласитесь, недокручено.

И Хрущев продолжил напряженную работу мысли. У нас ведь как – даже с самыми интеллектуальными кадрами? Если сам за дело не возьмешься, ничего не сдвинется.

Итак, групповой полет. Двое советских людей. Мужчина и женщина – пока отпадает. Ладно, подождем. Подумаем в аналогичном направлении. Чем еще силен наш родной СССР? Он ведь Союз Советских Социалистических Республик… Республики… Братства народов надежный оплот… Дружба нерушимая разных национальностей… Верно… Мысль забрезжила. А потом предсовмина сказал:

– А что, если нам послать на орбиту интернациональный экипаж? Пусть на одной ракете летит, скажем, русский, а на другой – грузин? Нет, грузина не надо, после Сталина грузина в космосе не поймут.

– Украинец прекрасная кандидатура, – сказал кто-то из конструкторов с ясными, восторженными глазами – ведь знают, шельмы, что он, Хрущев, хоть и русский, но с Донбасса, из Юзовки, что Украиной много лет руководил. – И как раз в отряде космонавты-украинцы имеются.

– Да и второго можно нерусским, – проговорил еще кто-то, – двое русских в космосе уже побывали, Юра и Герман. А тренируется у нас прекрасный парень Андриян. Так он как раз, я знаю, чуваш!

– Прекрасная идея, товарищи! – проговорил Хрущев, как будто бы не он сам все это придумал, и с женщиной, и с дружбой народов. А ему своих идей не жалко, пусть пользуются, лишь бы делу помогало. – Давайте так и запишем: посылаем на орбиту интернациональный экипаж!

В этом решении, немедленно принятом к исполнению, содержалась изрядная доля ханжества и лукавства. Собравшиеся прекрасно знали, что в многонациональном Советском Союзе имелись нации и народности, которые лишь в исключительнейших случаях допускались к такому совершенно секретному делу, как оборонка и космос. В свое время тот же Королев перед Инстанциями собственной головой ручался, лишь бы оставили в ОКБ‑1 на более-менее руководящих должностях немца Раушенбаха, еврея Чертока, крымского татарина Аппазова. Говорят, лично с Берией объяснялся, лишь бы их не гнать. Обычно ведь на работу в «ящики» представителей подозрительных наций и народностей не брали. А впоследствии громадные проблемы будут у космонавтов Волынова и Елисеева, прежде чем их запустят-таки на орбиту – ибо в первом окажется при ближайшем рассмотрении толика иудейской крови, а во втором – прибалтийской.