Читать «Метроном» онлайн - страница 6

Радостная бабушка носилась по дому, волшебным образом находясь сразу везде: вынимала из уличной печи жаром пышущие противни с могучими ковригами хлеба, с кем-то беседовала, кого-то слушала; колдовала над огромной кастрюлей с «сибирским» борщом из мясного ассорти, утирала детские носы и слезы; проверяла, готов ли якутский деликатес – прослоенные жирком жеребячьи ребрышки (не дай бог переварить!) и всех старалась приласкать словом, улыбкой, ладонью…

Так и реяло, так и витало повсюду пушистое среброкудрое облачко над бабушкиной головой.

Большой сильный дед хватал старших внуков в охапку:

– Ну что, будем летать?

Восемь галчат с визгом и хохотом повисали на его распахнутых руках, он тоже смеялся и, будто сорванная с крепей ожившая карусель, кружил нас вихрем по всему двору… и мы летали… летали!

Бабушка, боясь приблизиться, тоже кружилась вокруг, как спутник по орбите, и тонко кричала:

– Саша! Ты их уронишь, Саша! Они ж покалечатся, Саша! Саша, не надорвись!!!

Мы гроздьями падали на мягчайшее покрывало из упругой «воробьиной» травки – ее, кажется, специально высеивали весной во дворе.

Ни разу никто не ушибся.

В эти дни, полные смеха, ароматов стряпни, разговоров и песен, мы знакомились с семейными легендами, слушали – когда мельком, когда частями – не для наших ушей предназначенные рассказы о превратностях жизни, о чьих-то удивительных судьбах и редкой любви, расспрашивали дедушку о войне и победе…

Вечерами он зажигал на веранде свечи. Семья рассаживалась за столом на старом диване, скамьях и стульях. На стенах, за нашими спинами, бродили зыбкие тени. Многослойные, они умножались, толпились, накатывали одна на другую.

Может быть, посмотреть на своих потомков слетались души предков? Разношерстное население: казаки сотника Бекетова, «пашенные» крестьяне, смешавшиеся с якутами и эвенками, царевы ямщики, ссыльные старообрядцы, а также грузины и евреи, занесенные сюда политическим смерчем.

Поводов для грусти в большом роду хоть отбавляй, но грустили, очевидно, без детей. Ужиная бабушкиными бесподобными пирожками с брусникой, взрослые собирали в копилку веселых баек недавние истории.

Хохот стоял…

Вспоминали, как мама примеривала в учительской корону Снегурочки, а тут звонок. Так и провела урок в короне, недоумевая, что смешного нашел класс в ее «sprechen Sie Deutsch» (она преподавала немецкий). А дядя Миша, учитель истории, во время весенней охоты на водоплавающую дичь не спал несколько дней и, рассказывая ученикам о войне с поляками, вдруг пополз между партами. Ребята перепугались:

– Что случилось, Михаил Александрович?

– Тихо вы! – прошипел он. – Не видите – сели!

– Кто сел – поляки?..

– Какие поляки?! Утки!

За малым исключением, все в семье Габышевых, включая зятьев и невесток, были учителями. Потом поддержали династию некоторые внуки и правнуки. Мы с Викшей как-то взялись считать годы общего педстажа и сбились на числе около семисот.

Кстати, маме в замужестве не пришлось менять фамилию – она у них с папой одна. Дореволюционные миссионеры крестили людей из улуса в улус целыми наслегами и не утруждались изобретением разных фамилий.