Читать «Метроном» онлайн - страница 13
Ариадна Валентиновна Борисова
Девять весен – черта, за которой человеческий дух полностью укрепляется к осмыслению окружающего мира.
Художник улыбнулся:
– Жизнь – метроном, каждый год учит человека чему-то, но у некоторых детское зрение, или сила детского воображения – называйте этот феномен как хотите, – никуда не уходит после пяти весен… а бывает, и после девяти, если тебя коснется жезл Кудая.
Позже, гораздо позже я напишу роман о детях Кудая – небесного коваля, разбрасывающего по земле небесные камни. Это трехликое божество искушает людей творчеством.
…Стоит заглянуть в призму памяти, как начинает кружиться калейдоскопическая вселенная детства.
Лечу, теряюсь, растворяюсь то ли между мирозданиями, то ли в ином измерении, на границе воспоминаний, чувств, эмоций… Не все-то и ухватишь – ускользают, уносятся в слепую пучину стеклянные зернышки, шуршащие осенние листья…
Но вот он – двор, поросший «воробьиной» травкой, бабушкин цветочный сад, солнечный круг, звездное небо… «песенное» крыльцо…
Останавливается пестрый вихрь, тихая печаль падает на широкие ступени, строенные «под семью», – многих родных больше нет…
Алеша давно не требует называть его дядей. Мы с Викшей очень его любим. Давние сюжеты легли в наши рассказы. Обе мы отошли от учительской династии и стали… кем?
Непонятно.
Я не знаю, как называется моя работа, которая большей частью – моя жизнь. Моя страсть неблагодарная, труд изнуряющий, чудо маниакальное, подарок судьбы… или Урана?
Да разве и сама жизнь – не подарок?
Недавно сестра купила часы с кукушкой.
– Правда же, они похожи на те, что висели в старом доме?
– Правда похожи.
– Ку-ку, – подтвердила, высунувшись, кукушка.
В отличие от меня, Викша верила в летающих человечков, даже когда перестала их видеть, и в Деда Мороза почти до двенадцати лет. Мы вспоминаем об этом и смеемся. И фантазируем, что будет с нами лет через десять.
– А через двадцать лет я…
– А через сорок…
– В девяносто…
– В сто…
(Молчи, кукушка!)
Примечания
1
Джогур (