Читать «Садыя» онлайн - страница 153

Эти люди были сильные, властные; и Мухин был уверен, что Павлин, Лебеденко — это те, которые решают, ворочают жизнью.

И то, что Павлин и Лебеденко не представляли для общества ничего особенного, Мухина не смущало. Было главное — должности, которые решали, дела делали. И для него такие должности были в Москве, они ему давали директивы, они решали за него — а его дело слушаться. Они предлагали его кандидатуру на должность, они за него ручались и по первому его звонку стеной становились на его защиту. А так как он сам был должностью, он предъявлял такие же требования к нижестоящим.

Направление, внесенное в работу аппарата Столяровым, явно противоречило его, мухинским, убеждениям. Столяров с каждым запросто мог поговорить, посмеяться на улице с любым мальчишкой, — первый секретарь-то! — и даже однажды запустил на улице в Бадыгову снежком. Это же снижает не его авторитет, а авторитет партийного аппарата. Конечно, Мухин сигнализировал обо всем этом вовремя. А кадры? Бадыгова?

Впрочем, все сейчас неважно. Чувствуя неминуемый провал своей кандидатуры, Мухин старался взять себя в руки.

«Прохлопали, прохлопали, — терзался он. — Все в соотношении сил. Они пришли более сплоченно, прямо сказать, организованно; сумели набрать своей братии, там всяких со строек, с нефти… особенно нефтяников… А этот дурак Аболонский, кроме как мечтой о тресте, ничем не жил.

Много живешь, да мало знаешь. А если бы мы его сумели протолкнуть управляющим?

Можно было кое-что изменить…»

У Мухина разурчался живот. И когда его кандидатура, внесенная в список для голосования, была встречена недовольным шумом, он понял: провал обеспечен.

Так оно и получилось. Мухин в состав бюро не прошел.

Дома, лежа на диване с повязкой, — мигрень, — он с горечью обдумывал свое положение. Без треска, на повороте — вышибли. И кого? Мухина! С такой поддержкой.

А тут Дымент пошел на попятную. В начале партконференции ластился, как собачонка, а потом бочком, бочком, и в сторонку; когда сказал ему: «Выступи», — отнекивался, а согласившись, так и не выступил. И разговор-то у него стал совсем другой, независимый; мол, под чужую голову идти — наперед свою нести. Почуял… такой нюхом и живет.

Мухин бросил книгу, думал, читая, успокоиться. Подвинул к себе телефон, попросил соединить с гостиницей, — уехал ли Дымент? Оказывается, уехал. Попросил дать город нефти, квартиру Дымента.