Читать «Борис Рыжий. Дивий Камень» онлайн - страница 88

Дозморов свидетельствует:

Сейчас я это читаю как очень грустное и пророческое стихотворение. А тогда, когда Боря прочитал мне его на кухне у родителей после нашего возвращения из поездки в Пермь с чтением стихов, я смеялся, потому что Борис поменял нас местами. Это Борис остался в обществе пермских почитателей поэта Кальпиди, а я сбежал, но не потому, что водки было мало, а икры совсем не было, только картошка с луком (почитатели Кальпиди жили небогато), а как раз из-за литературных разногласий. А Боря остался, потому что там было весело, а на Кальпиди ему было наплевать. И я ему потом выговаривал. В стихотворении всё наоборот.

В том же духе прочувствовано посвящение Рыжему Григория Данского:

Если, брат, я умру в Провинции… Это лучше, брат, чем в Освенциме. Обещать не могу, но в принципе, если к этому будет тенденция — не в больнице, тогда в милиции есть кому довести до кондиции. Не милиция, так интеллигенция… А весной здесь почти Венеция.

(«Венецианская песенка», 1999)

Кейс Верхейл сообщает (письмо мне от 30 ноября 2014 года):

Я помню, что отец, Борис Петрович, рассказывал мне не раз о такой фразе, произнесенной с негодованием его сыном по поводу социального зла в России девяностых годов: «Жутко видеть человека с лицом Иисуса Христа, роющегося в мусорном баке в поисках еды».

Денег членство в писательской организации не давало, не считая некоторых возможностей относительно поездок и других эпизодических подачек. Постоянно нависало над головой то, о чем он сказал еще в 1994-м:

О, великий, могучий, Помоги прокормить мне жену и ребёнка.

(«Вот зима наступила…»)

Надо было искать нечто другое — Борис пошел трудиться в журнал «Урал», главным редактором которого к той поре стал Николай Коляда, человек театра по преимуществу. Его порекомендовал Коляде Олег Дозморов. Разговор при приеме на работу был такой: будешь моим замом по поэзии, будешь делать что хочешь, полный карт-бланш. Это оказалось театральным жестом. Довольно скоро выяснилось, что режиссерско-диктаторские навыки редактора преобладают над его же демократическим вольнолюбием, а вкусы поэта не совпадают с пристрастиями редактора-актера. Драматургия субординации стара как мир.

Поначалу в «Урале» было интересно. Там Рыжий, не без участия Дозморова придумав рубрику «Антология шедевров поэзии Урала», завел и рубрику «Граф Хвостов» и успешно отлавливал авторов для нее, уморительных графоманов. Параллельно при журнале жил и работал клуб «Лебядкинъ». По слову Елены Тиновской: