Читать «Борис Рыжий. Дивий Камень» онлайн - страница 57

Петроградское небо мутилось дождем,            На войну уходил эшелон. Без конца — взвод за взводом и штык за штыком            Наполнял за вагоном вагон. В этом поезде тысячью жизней цвели            Боль разлуки, тревоги любви, Сила, юность, надежда… В закатной дали            Были дымные тучи в крови. И, садясь, запевали Варяга одни,            А другие — не в лад — Ермака, И кричали ура, и шутили они,            И тихонько крестилась рука. Вдруг под ветром взлетел опадающий лист,            Раскачнувшись, фонарь замигал, И под черною тучей веселый горнист            Заиграл к отправленью сигнал. И военною славой заплакал рожок,            Наполняя тревогой сердца. Громыханье колес и охрипший свисток            Заглушило ура без конца. Уж последние скрылись во мгле буфера,            И сошла тишина до утра, А с дождливых полей всё неслось к нам ура,            В грозном клике звучало: пора! Нет, нам не было грустно, нам не было жаль,            Несмотря на дождливую даль. Это — ясная, твердая, верная сталь,            И нужна ли ей наша печаль? Эта жалость — ее заглушает пожар,            Гром орудий и топот коней. Грусть — ее застилает отравленный пар            С галицийских кровавых полей…

(«Петроградское небо мутилось дождем…»)

Писано 1 сентября 1914. Сегодня как раз 8 сентября 2014, столетний день окончания Галицийской битвы и сороковой день рождения Бориса Рыжего.

Прямым откликом на эти стихи Блока было его высказывание 1996-го:

Положив на плечи автоматы, мимо той, которая рыдала, уходили тихие солдаты прямо в небо с громкого вокзала. Развевались лозунги и флаги, тяжело гудели паровозы. Слёзы будут только на бумаге, в небе нету слёз и слова «слёзы». Сколько нынче в улицах Свердловска голых тополей, испепелённых И летит из каждого киоска песенка о мальчиках влюблённых. Потому что нет на свете горя, никого до смерти не убили. Синий вечер, розовое море, белые штаны, автомобили.

А здесь, в Питере, некогда ходил очень молодой, высокий и худой человек в предощущении грядущего:

Мне, чудотворцу всего, что празднично, самому на праздник выйти не с кем. Возьму сейчас и грохнусь навзничь и голову вымозжу каменным Невским!

(Маяковский «Флейта-позвоночник», 1915)

Кованые рисунки на балконах напоминают лиру — и вообще надо сказать, что в Питере лира на каждом шагу, по слову Ахматовой: