Читать «Борис Рыжий. Дивий Камень» онлайн - страница 48

Лито в Доме культуры автомобилистов — то место, куда пришел Лобанцев после «Горного родника». Там было многолюдно и бурно. Вообще надо сказать, конец 1980-х — начало 1990-х в Екатеринбурге — взлет стихотворства, молодое кипение вокруг стихов и поэтов, поток вечеров, встреч, выступлений, изданий коллективных и индивидуальных (очень скромных, малым тиражом, обычно — за свой счет).

Я пишу не трактат об уральской поэзии. Но рядом с Рыжим были другие.

Юрий Лобанцев был, что называется, крепким поэтом, сколачивая стихи продуманно и без внешних эффектов. Он писал стихи, как вел литобъединение, уча и наставляя:

Поэтов, присосавшихся к березам, теперь обходит время стороной.

Лобанцев был знаком с тем же Евтушенко, не претендуя на привилегированную близость, почитал его и вообще элиту шестидесятнической эстрады, но стилистически тяготел к той условной «тихой лирике», вождем которой критика назначила Владимира Соколова. Это не противоречило любви к выступлениям перед живой публикой — сам выступал и воспитанников приводил на сцену. Он продолжал наставлять (стихотворение «Слово»):

Зеркально отшлифован слог. Писать становится несложно. Но в недрах речи, будто рок, мерцает будущее Слово. Еще заученность крепка, а новь — корявостью пугает, еще стремятся намекать, а молвить прямо — избегают. И все же слогу не сберечь высокомерного величья! И чем старательнее речь, тем все слышней косноязычье. И кто-то, разрывая круг, назло наветам и запретам такое слово скажет вдруг, что вровень с Правдою и Светом.

<?>

Напоминает стихи старого поэта Николая Ушакова:

Чем продолжительней молчанье, Тем удивительнее речь.

1926

Позиция симпатичная, отсюда — интерес и любопытство к новым людям, среди которых Рыжий оказался самым ярким и многообещающим. Лобанцев поддерживал его всеми подручными средствами, прежде всего рекомендациями разного рода. Именно Лобанцев выдвинул его, обеспечив участие в различных столичных акциях. С первым фестивалем студенческой поэзии (1992) произошло то же самое, что и с его первым боксерским поединком на выезде — Рыжий занял призовое второе (или третье) место, зато в следующий раз (1997) выиграл состязание.

На Всероссийском совещании молодых поэтов (Москва, 1994), куда его послал тот же Лобанцев, Борис обрел не только успех, но дружбы и связи наперед. Такое не забывается. Лобанцев ушел — инсульт, перед этим долго и тяжело болел, Борис навещал его, рыдал — идя по больничным коридорам. «Памяти друга»(1997):

Ю.Л. Жизнь художественна, смерть документальна и математически верна, конструктивна и монументальна, зла, многоэтажна, холодна. Новой окрылённые потерей, расступились люди у ворот. И тебя втащили в крематорий, как на белоснежный пароход. Понимаю, дикое сравненье! Но поскольку я тебя несу, для тебя прошенья и забвенья я прошу у неба. А внизу, запивая спирт вишнёвым морсом, у котла подонок-кочегар отражает оловянным торсом умопомрачительный пожар. Поплывёшь, как франт, в костюме новом, в бар войдёшь красивым и седым, перекинешься с красоткой словом, а на деле — вырвешься, как дым.