Читать «Шаг во тьму. Дилогия» онлайн - страница 6

Здесь пол был каменный. Шаги отдавались громче. Эхо опять походило на цоканье звериных коготков.

Нервы, чертовы нервы…

Я размял пальцы. Руки — это сейчас мое единственное оружие. Револьвер, мой любимый Курносый — в девичестве Chief's Special с титановой рамкой — в четырех верстах отсюда. Нож там же. Сейчас со мной ни пистолета, ни ножа. Ничего нельзя, когда идешь против этих чертовых сук.

Только руки — и то, что у тебя в голове. То, что обычные люди изо всех сил стараются забыть…

Медленно вперед, всматриваясь в тени колонн. Держась на равном расстоянии между ними. Никогда не знаешь, что тебя ждет.

Дверь осталась далеко позади. Из‑за колонн показалась одна свеча, другая… Краешек камня над полом, потом и все остальное. Я такое уже видел.

Мраморные глыбы, сложенные под последней колонной, как пьедестал. В три ступени. На каждой ступени сотни свечных огарков. Горят далеко не все, но даже так света более чем достаточно.

На вершине пьедестала огромная, размером в раскинувшегося человека, круглая пластина, сплошь покрытая патиной. На ближнем краю патина благородно‑изумрудная. На дальнем, упершемся в колонну, — темная, почти бурая. Там патина в нескольких местах содрана: несколько длинных узких царапин, в них тускло светилось серебро.

С колонны на все это взирала козлиная голова. Здоровый козлина был при жизни, под центнер, если не больше. Рога очень длинные, похожи на узкий штопор. Capra falconeri, козел винторогий.

Я уже стал специалистом в этих чертовых полорогих, будь оно все проклято…

Редкий экземпляр, между прочим. Обычно сарга falconeri рыжеватые, а этот черный, как уголь. И рога отменные, без единого скола. Да и таксидермист свое дело знал, хорошее чучело получилось. Даже слишком хорошее…

В глазницах вместо стандартных желтых стекляшек рубины. Когда огоньки свечей вздрагивали, языки света скользили по козлиной морде, заглядывали в кроваво‑красные камни — и рубины оживали. Словно и не камни это вовсе, а две тонкие стеклянные чешуйки, за которыми чьи‑то внимательные глаза…

Я мотнул головой, прогоняя наваждение. Усмехнулся и подмигнул морде:

— Привет, блохастое.

Но никакого облегчения не испытал. То ли из‑за освещения снизу, то ли в том были виноваты руки таксидермиста, настоящего мастера, но казалось, что чучело подмигивает мне в ответ. В чуть подрагивающем свете свечей ухмылка гуляла по морде. Едва заметная, но ощутимо злая. Мстительная.

И — глаза…

То есть рубины. Не просто стоят в глазницах. Смотрят — и именно на меня. Словно тот, кому приносились жертвы на этом алтаре, сейчас здесь. Прямо за этими рубиновыми чешуйками.

Я облизнул пересохшие губы. Нервы, чертовы нервы! Конечно же ничего подобного не бывает. Просто камни!

Просто красные стекляшки, и больше ничего. Конечно же.

Но говорят, что морды, под которыми приносились жертвы, как намоленные иконы. Нельзя глумиться без последствий. А под этой мордой…

Семьдесят пять холмиков. И теперь я точно знаю, что это не ягнята‑поросята. Серебряная пластина алтаря слишком велика для овечек‑хрюшечек…