Читать «В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда» онлайн - страница 323

Неформальная занятость: сколько и где? Наш обзор оценок уровня неформальной занятости в России показывает, что они варьируются в достаточно широком диапазоне (от 5 до 30 %). Эта вариация связана не столько с различиями в источниках данных, сколько с различиями в методологических установках. Однако в специфических российских условиях такое многообразие измерительных практик следует считать скорее достоинством, чем недостатком. С одной стороны, более узкие («однокритериальные») определения позволяют получать оценки, сопоставимые с оценками по другим странам. Но, с другой стороны, более широкие («многокритериальные») определения лучше охватывают «нестандартные» зоны российского рынка труда, в которых границы между формальностью и неформальностью оказываются размытыми. Занятость в этих зонах полностью или частично находится в тени регулирования: если не налогового, то трудового. Такие гибридные определения выводят на оценки уровня неформальной занятости для России порядка 18–25 %. Конечно, полученные таким образом показатели должны использоваться для международных сопоставлений с известной осторожностью.

При использовании более узких определений, более точно стыкующихся с инструментальными МОТовскими рекомендациями, оценки неформальной занятости для России снижаются до 10–15 %. Это означает, что по международным меркам они не являются высокими, практически совпадая с аналогичными показателями для развитых стран либо не намного их превышая. Они иногда оказываются ниже даже, чем в странах Южной Европы (для которых типичны показатели масштаба порядка 20–25 %), не говоря уже о странах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии или Африки (для которых не редкость показатели порядка 50–60 %).

В то же время наш анализ выявляет существенные отличия неформальной занятости в постсоциалистических странах (таких как Россия) от неформальной занятости в развивающихся странах. Во-первых, если в развивающихся странах ее преобладающей формой выступает самозанятость, то в России – наемная занятость. В российском случае неформальная самозанятость всегда была и продолжает оставаться очень невысокой – 5–7 % или даже ниже. Отсюда следует, что весь прирост неформальной занятости в 2000-е годы был обеспечен расширением именно неформальной работы по найму. Во-вторых, сама природа «неформальности» в постсоциалистических странах имеет свою специфику. Если в развивающихся странах формальный и неформальный секторы достаточно четко разграничены, то в переходных экономиках огромное распространение получили промежуточные формы «полуформальной» занятости, не поддающиеся однозначной классификации. «Формальные» по одним признакам (например, с точки зрения наличия официальных трудовых контрактов), они могут представать как вполне неформальные по другим признакам (например, с точки зрения использования «конвертных» выплат при плате за труд). Конечно, МОТовские рекомендации по измерению здесь бессильны.