Читать «Только для голоса» онлайн - страница 125

Такая же картина иногда преследовала меня и во сне. Только мне снилось, будто эта огненная плазма не просто равномерно колышется в самой толще Земли, подобно косточке внутри плода, но и мечется во все стороны, клокочет, бушует, потом находит какую-нибудь щель, какой-нибудь разрез, и с громким бульканьем устремляется вверх, поднимаясь к морям и озерам и превращая их в гигантские кипящие котлы, а в домах из всех кранов начинает исторгаться раскаленная магма и пепел. И с людьми почему-то происходило то же самое: взрывалось не только сердце Земли, но и их собственные сердца — те, что находятся в туловище, — и кровь потоками хлестала из глаз, изо рта, длинными струями вытекала из-под ногтей.

Тут я всегда просыпался и тотчас же снова ужасно замерзал. А мой маленький сосед уже спал, не слышно было больше его плача, и кругом стояла удивительная тишина.

Незадолго до Рождества я получил телеграмму и вскрыл ее один, в туалете. В ней говорилось: «У тебя появился братик, его зовут Бенвенуто».

ТРИНАДЦАТАЯ БЕСЕДА

На чем же мы остановились? На братике? Так вот, я не испытал при этом известии никаких чувств. Откуда им взяться? Ведь я не видел живота матери, не верил даже, что они любят друг друга. Я подумал только: «Хорошо, если б он больше походил на меня, чем на отца, все-таки у меня достаточно симпатичное лицо».

А во всем остальном жизнь моя протекала довольно спокойно. Даже рассказывать нечего. Первую половину дня я проводил в классе, после обеда занимался самостоятельно. Раз в неделю нас выпускали погулять на лужайку возле здания интерната. Собралась даже футбольная команда, но я отказался играть. Мне не нравилось бегать впустую, я предпочитал сидеть в классе или в библиотеке и заниматься. Я знал, что оставалось еще пять лет до того дня, когда меня признают взрослым. Я больше ни с кем не разговаривал. Отвечал на вопросы только на уроках. Почему? Не знаю. Просто не хотелось ни с кем общаться, не о чем было говорить.

Шли месяцы, и у меня постепенно стало возникать ощущение, будто я теперь не деревянный, а подобен засыхающему плоду. Наверное, оттого, что за окном нашего класса росло дерево хурмы. В яркие, солнечные дни я мог в деталях разглядывать его, а при тумане видны были только плоды. Сначала все было на месте: ствол, ветви, листья и круглые, гладкие, ярко-оранжевые плоды. Потом постепенно облетели листья. Они пожухли и валялись теперь на земле. Остались одни фрукты, цвет которых делался теперь красным.