Читать «Мания страсти» онлайн - страница 16

Я вновь вижу тот чердак, где когда-то проходили собрания, слышу смех, напряженность, тишину. Товарищи приезжали отовсюду понемногу — итальянцы, немцы, голландцы, англичане, испанцы, аргентинцы, девушки, в основном, хорошенькие, искренние, доступные. Вечеринки на этом не заканчивались, редактировать тексты, как правило, доставалось Франсуа. Я видел, как писатель, не подписываясь, разумеется, сочинил экспромтом три или четыре из них, отмеченные его собственными стилевыми изысками. Возвращался я поздно, Дора давно уже спала с правой стороны, я проскальзывал к ней, мы расслабленно любили друг друга, нет ничего прекраснее этих стонов в полусне, а потом сладостное, усталое томление в руках и ногах. Начинался день, она успевала принять душ, одеться, мы завтракали на кухне, выжатый лимон, чай для нее, кофе для меня, она уезжала со своими бумагами, я оставался один в огромном молчаливом доме, устраивался в библиотеке. По ту сторону застекленной двери весна начинала распускаться на ветвях и в самом воздухе. В этом смысле книги напоминают весну: они тоже расцветают потихоньку, именно для кого-то и именно тогда, когда нужно. Вот пример:

               Сочинения Господина Сирано Бержерака               Том первый С иллюстрациями выполненными           мелкой насечкой            В Амстердаме     Издательство Жака Деборда   Книготорговца с Биржевого Моста Кельнское отделение торговой фирмы                 MDCCX

«Это книга настоящая, но это еще и книга таинственная, в которой нет ни страниц, ни букв; иными словами, это Книга, для чтения которой не нужны глаза, вам потребуются одни лишь уши… И с вами вечно пребывают все великие Люди, мертвые и живые, которые разговаривают с вами живыми голосами…»

Или вот:

«Эта дорога весьма приятна, хотя и пустынна, здесь дышат воздухом свободным и легким, который питает душу и позволяет ей воцарить над страстями…»

Или еще:

«Река воображения течет медленнее; ее легкое искрящееся течение сверкает множеством огней. Когда глядишь на этот поток влажных искр, кажется, будто они в своем водовороте не подчиняются никакому строгому порядку. И лишь присмотревшись к ним внимательнее, я насторожился: та жидкость, что катилась в ее русле, представляла собой чистое золото, пригодное для питья, а ее пена — тальковое масло. Рыбы, которые питаются всем этим — рыбы-прилипалы, сирены и саламандры; на дне вместо гравия лежат камни, с которыми сам становишься тяжелее, если прикоснуться к ним с обратной стороны, и легче, если притронуться спереди…»