Читать «Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы» онлайн - страница 293

Карел Чапек

К. Чапек, разрабатывая этот вариант эпилога, прежде всего иронизирует над привычкой человечества сотворить себе кумиров. Адам и Альтер Эго по примеру практичного приспособленца Поскребыша, готового ради личного блага признать что угодно и отказаться от чего угодно, вынуждены опуститься на колени перед собственными приукрашенными до неузнаваемости изображениями. Оба понимают, что, будучи Творцами, они, вопреки религиозному мифу, не были ни мудрыми, ни всемогущими, и все же плачут от умиления, слыша, как люди молитвенно благодарят их за «безграничное счастье» жизни. Пьеса в этом варианте завершалась чуть ироничным прославлением жизни, приглушенным диссонансом к которому звучали «опасные вопросы» молодого Послушника: «Действительно ли жизнь… во всем… так уж хороша?» и «Разве мало на свете плохого?».

Еще более приближаясь к окончательному варианту текста, К. Чапек в предпоследней редакции эпилога усиливает прославление жизни и всех земных красот «лучшего из миров», но одновременно усиливает и критико-ироническое начало. В домах для бедных не хватает места, а Послушник восклицает: «Может ли быть жизнь хорошей, если на свете такая нищета?» Еще резче раскрывается противоречие между реальной историей и идеализированным мифом. Эта двойственность финала еще более усиливается в окончательной редакции комедии.

Первый постановщик пьесы К.-Г. Гилар и друг братьев Чапеков — писатель Фр. Лангер единодушно отмечали автобиографический характер пьесы.

Премьера «Адама-творца» состоялась в пражском Национальном театре 12 апреля 1927 года. 29 апреля 1927 года пьеса в несколько измененной редакции была поставлена на сцене брненского Национального театра. Первое книжное издание вышло летом 1927 года в издательстве «Авентинум».

На русский язык переводится впервые.

76

муштра, выучка (нем.)

77

Славься, Кесарь! (лат.)

78

О том, как складывался замысел пьесы «Белая болезнь», К. Чапек подробно рассказал в предисловии к драме своего друга, пражского зубного врача Иржи Фоустки «Орудие жизни» (1937).