Читать «Проклятие памяти» онлайн - страница 36

Сам Фрэнк Мэллори всегда предпочитал выражаться определенно.

— Марш… если он вообще выживет, он наверняка не сможет говорить и ходить… а возможно, даже и слышать. Зрение, быть может, он сохранит — затылочный отдел поврежден меньше других, ты сам видел. Но это вряд ли ему поможет — он просто не сможет отдавать себе отчета в происходящем вокруг… да даже о себе самом, чего там… И все это, повторяю, — только в том случае, если он все же выйдет из комы.

— Нет, Фрэнк, я не верю в самое худшее, — взгляд Марша, устремленный на коллегу, был холоден.

— Не веришь или не хочешь верить?

— В данном случае это неважно, — бесстрастным тоном ответил Марш. — Для Алекса будет сделано все, на что только способна медицина.

— Само собой, Марш, — пожал плечами Фрэнк. — Ты же сам знаешь — мы все будем стараться сделать для него все возможное.

Марш Лонсдейл, казалось, не слышал его.

— Фрэнк… я хочу, чтобы ты разыскал Торреса из Пало Альто.

— Торреса? — удивился Фрэнк. — Раймонда Торреса?

— А ты думаешь, кто-нибудь, кроме него, сможет помочь моему сыну?

Мэллори молчал, раздумывая, почему именно этому человеку решил Марш Лонсдейл доверить жизнь Алекса.

Родившийся и выросший в Ла-Паломе, Раймонд Торрес был одним и самых одаренных студентов медицинского колледжа, собственно, сомнений в его одаренности никогда ни у кого не возникало. Из Ла-Паломы Торрес уехал давно, сразу после окончания колледжа, и обосновался в Пало Альто, приезжая в родной город лишь иногда, чтобы навестить свою старую мать Марию. Среди старожилов-«калифорниос» ходили сплетни о том, что мать свою Раймонд Торрес не любит. Она, дескать, напоминает ему о происхождении, а именно об этом Раймонд Торрес жаждал забыть больше всего на свете. О нем и так долгое время говорили как о курьезе — парнишка с задворок миссии сумел каким-то образом выбиться в люди.

Однако за годы, проведенные вдали от Ла-Паломы, Торрес сумел приобрести репутацию человека-загадки даже в самых авторитетных медицинских кругах. Для тех, кто относился к нему с почтением, его высокомерие и отчужденность были несомненными признаками гениальности, для противников — типичными «симптомами выскочки», которому приходится отвоевывать себе место под солнцем.

Не подлежал сомнению, по крайней мере, один факт — Раймонд Торрес был одним из крупнейших специалистов в стране по структуре и деятельности человеческого мозга. В последние годы он несколько изменил направление своих исследований — теперь сферой его интересов стали нейрохирургия и некоторые смежные области.

— Но ведь большинство его работ — на стадии эксперимента, — напомнил Фрэнк. — И, думаю, на человеческом мозге он свои методы еще не опробовал.

— Раймонд Торрес, — голос Марша дрожал, и Фрэнк понял, что прежний бесстрастный тон был лишь попыткой скрыть переполнявшее его отчаяние, — Раймонд Торрес знает о человеческом мозге больше, чем кто-либо другой в нашей, черт ее возьми, благословенной стране. Его опыты по восстановлению функций, Фрэнк, — это больше, чем невозможное. То есть и я бы ни за что не поверил в них, если бы мне не довелось самому увидеть результаты. И я хочу, чтобы он сделал это же с Алексом.