Читать «Брак у народов Западной и Южной Европы» онлайн - страница 34

Когда время «почетных танцев» истекало, женщины переодевались в обычные воскресные платья (кое-где это делали сразу после возвращения из церкви, чтобы не испачкать за столом и в ходе танцев праздничный наряд) и начинались всеобщие танцы, в которых принимали участие и неприглашенные «зрители». За это музыкантам платили особо. Танцевали обычно вальсы, лендлер, гопсер и пр., с 1830-х годов шотландский танец, с 1850-х — польку и др.

Последнее блюдо на свадьбе вносила кухарка, которая готовила обед. Блюдо было прикрыто, а в нем находились соль или зола. Кухарка обращалась к участникам пиршества со словами: «Я принесла вам еще одно кушанье, вы можете еще его попробовать» (Ick bringe jich ôk noch’n gericht, da könn ji ôk mal na schmecken). Каждый гость бросал в миску монету.

В Брауншвейге в полночь во время последнего «почетного танца» невесты с ближайшим родственником с нее снимали венок, а фату разрывали на куски, которые раздавали присутствующим девушкам. Венок с головы невесты снимали в одних местах родственники, в других — девушки, кое-где почетный гражданин или сам жених, но чаще всего это делали замужние женщины, они надевали ей чепец. В Гессене на невесту надевала чепец каждая из присутствующих замужних женщин, иногда их набиралось 20 и более. О новобрачной говорили, что она «идет под чепец» (kommt unter die Haube), о женихе, что он «вступает в сословие чиненых штанов» (tritt in den Stand der geflickten Hose). В конце XIX — начале XX в. обычай очепления встречался уже очень редко. П. Зартори рассматривает надевание чепца как разделительный обычай, как отделение новобрачной от незамужних подруг. На наш взгляд, он одновременно является и объединительным обычаем, характеризовавшимся вступлением молодой в группу замужних женщин. Молодой передавали связку ключей — символ хозяйки. В северных землях в первой половине XIX в. в заключение свадьбы появлялся шиммельрайтер (Schimmelreiter — символ Водана на белом коне), но к концу XIX в. этот обычай исчез, а на некоторых свадьбах (особенно у зажиточных крестьян) стали разыгрывать пьески, написанные местными учителями.

В Рейнланде в конце XIX — начале XX в. большие свадьбы часто заканчивались только к вечеру следующего дня. В таких случаях на второй день утром шли в церковь, где служили мессу по умершим родственникам.

В заключение свадебного пира происходило одаривание новобрачных. Стол, за которым сидела молодая, покрывали ковром, на него ставили цинковую миску, покрытую тарелкой, или тарелку, покрытую салфеткой. В Баварии это происходило в 6 часов вечера, в других местах — в иные часы. За столом вместе с молодыми сидели посаженые матери. Дружка начинал иносказательную речь о том, что в окно кухни влетела наседка с цыплятами и побила всю посуду, теперь невесте надо ее покупать. Гости подходили по очереди по установленному этикету к столу и передавали подарки. Нередко это были деньги, одна часть которых шла в уплату обеда, а другая представляла собой подарок. Дарили полезные в хозяйстве вещи — чашки, скатерти, наволочки и чехлы на подушки и перины и т. п. Денежные дары были заранее установленного размера. На Рейне крестный отец дарил невесте прялку и сундук, а крестная мать собственного прядения лен или льняные изделия. Жених, посаженый отец или дружка подавали дарителю бокал вина («почетного вина») или кружку пива, а невеста — кусок булочки. В более зажиточных областях и зажиточных семьях наряду с вином и булочкой для мужчин, женщинам подавали мед и сладости.