Читать «Реквием по Наоману» онлайн - страница 75

Известно, что после падения Храма, пророчество было отобрано у пророков и дано глухому, дураку и ребенку. Потому большинство остерегалось облекать себя в одеяния пророков. Но число предсказателей и толкователей снов, быть может, в достаточно скромном числе, но все же нарастало. Были и такие, что говорили: «Я знал, всегда знал, что еще в дни моей жизни произойдет это чудо», а другие говорили: «Только слепой и глупец не чувствовали, что такая победа должна была произойти именно в эти дни».

Вера стала товаром, и если трудно было некоторым клятвенным атеистам внезапно поменять свое мировоззрение и стать истинно верующими, легко было даже им поверить хотя бы в «вечность Израиля» или в веление Истории, или – минимум – в еврея.

В тот миг, когда Божественное сознание проникло в мозг вернувшихся в лоно религии, они тут же покрыли его верхнюю часть небольшой кипой, чтобы была она между ними и небом, и там, на высотах, не смогли бы различить, что мозг этот до сих пор был свободен от веры.

Сотни тысяч израильтян выезжали утром в субботу на новые территории, кружились на машинах или пешком, заезжая или заходя в Хеврон, Шхем, Дженин и Туль-Карем. А некоторые даже забирались в дальние глухие деревушки между скалами, как, к примеру, Артес за бассейнами Шломо, что, по сути, кусок скалы Айтем из ТАНАХа. Любители археологии, которых у нас столько же, сколько семей, покупали у сельчан кувшины и блюда, сосуды и статуэтки, все то, что те успели награбить при раскопках. Любители искусства покупали греческие иконы у продавцов Бейт-Лехема, а женщины – вышитые платья сельчанок и прочее рукоделье и носили их у себя в доме, принимая гостей, как нарядные платья. Те же женщины, что не очень тянулись к культуре, налегали на овощные прилавки рынков, покупая овощи в полцены.

Время от времени какой-нибудь неразвитый араб стрелял по шумной толпе туристов, поездки прекращались на неделю, пока армия очищала окрестность, а после опять возобновлялся наплыв на территории, ибо невозможно остановить массу, которая в одно прекрасное утро пробудилась и узнала, что она большой народ в своем великом государстве, шагает по земле праотцев, испытывает влечение к своему прошлому. Ну, еще и овощи здесь столь дешевы, а в Тель-Авиве скучища.

В этой огромной массе нашлось, естественно, место и семидесятилетнему Герцлю Абрамсону, человеку тонкому в талии и легкому в походке, на котором годы не отразились, за исключением белых волос впереди и седеющих сзади. Каждую субботу выезжал он на своей машине и добирался до мест, которые знал в детстве и юности и посещал их до 1948. Именно в тот год страна была поделена на территорию, завоеванную евреями, и территорию, завоеванную их врагами. И к большому сожалению, враги захватили земли, которые были особенно любимы Герцлем. Теперь же, когда открылись дороги и были отменены границы, он вернулся на земли детства, словно бы назад во времени, как это описывается в научной фантастике. С чем это сравнимо и чему это подобно?! Старость в эти дни несла ему наслаждение, и он возвращался в эти места и освежал свой арабский язык, беседуя в кафе с сельчанами, слушая арабские сказки и сам рассказывая байки, частью идущие издревле, частью непристойные, не стесняясь слушателей, потому что в детстве был к этому привычен и теперь ощущал, что сдержанность за эти прошедшие шестнадцать лет далась ему довольно трудно.