Читать «Рассказы просто так (сборник)» онлайн - страница 14

Сулеймана-ибн-Дауда это поразило ещё больше, и он ответил:

– О Животное, ты проглотило обед, которым я хотел накормить всех животных в мире.

И Животное сказало:

– О Царь, живи вечно, неужели ты считаешь это обедом? Там, откуда я родом, съедают в два раза больше на закуску.

И тогда Сулейман-ибн-Дауд упал вниз лицом и сказал:

– О Животное! Я устроил этот обед, чтобы показать, какой я богатый и великий царь, а вовсе не потому, что хотел сделать добро животным. Теперь мне стыдно – так мне и надо.

Видите, какой на самом деле умный был Сулейман-ибн-Дауд, Мои Дорогие? Он запомнил навсегда этот урок, запомнил, что глупо хвастаться; но то было предыстория, а вот теперь начинается моя настоящая история.

У Сулеймана-ибн-Дауда было очень и очень много жён. У него было девятьсот девяносто девять жён, не считая Прекраснейшей Балкис; и все они жили в огромном золотом дворце, посреди садов и фонтанов. Он на самом деле не хотел иметь девятьсот девяносто девять жён, но в те времена так было принято, а Царь должен был иметь их больше всех, чтобы доказать, что он – Царь.

Среди этих жён были хорошие, но были и совершенно отвратительные, и отвратительные ссорились с хорошими, отчего те тоже становились отвратительными, и все они ссорились с Сулейманом-ибн-Даудом, а он от этого ужасно страдал. Но Прекраснейшая Балкис никогда не ссорилась с Сулейманом-ибн-Даудом, потому что она его любила. Она сидела в своих покоях в Золотом Дворце или гуляла в Дворцовском саду и всем сердцем жалела его.

Конечно, если бы он только захотел повернуть кольцо и вызвать Джинов и Ифритов, они бы превратили всех этих девятьсот девяносто девять жён в белых пустынных мулов, или в борзых собак, или в гранатовые семечки; но Сулейман-ибн-Дауд считал, что это будет хвастовством. Поэтому, когда жёны эти уж слишком громко ссорились, он уходил в уединённый уголок прекрасного Дворцового сада, сожалея о том дне, когда родился.

Однажды, когда в течение трёх недель к ряду ссорились все девятьсот девяносто девять жён, Сулейман-ибн-Дауд отправился в сад в поисках мира и покоя. И среди апельсиновых деревьев он встретил Прекраснейшую Балкис, опечаленную тем, что так огорчён Сулейман-ибн-Дауд. И она сказала ему:

– О мой Повелитель и Свет моих Очей, поверни же кольцо на твоём пальце и покажи всем этим Царицам Египта, и Мессопотамии, и Персии, и Китая, что ты грозный и великий Царь.

Но Сулейман-ибн-Дауд покачал головой и сказал:

– О госпожа моя и Радость Жизни моей, вспомни Животное из моря, которое опозорило меня перед всем миром за то, что я похватался. Теперь же, если я стану хвастаться перед этими Царицами из Персии, и Египта, и Абиссинии, и Китая только потому, что они досаждают мне, не случится ли так, что станет мне ещё более стыдно, чем прежде?

И Прекраснейшая Балкис сказала:

– О Повелителсь мой и Сокровище моей Души, что же ты станешь делать?

Сулейман-ибн-Дауд ответил:

– О Госпожа моя и Счастье Сердца моего, я и дальше буду терпеть свою судьбу и вечные ссоры этих девятисот девяносто девяти Цариц, которые так досаждают мне.