Читать «Сатира, юмор (сборник)» онлайн - страница 83
Анатолий Никифорович Санжаровский
– Добрый день!
– Добрый день. Ты б, Данила, помог нам, что ли? Чего без дела стоять?
– Не-е, мне некогда, я на работу иду. К вам я так зашел, в гости. По пути.
– А-а-а… Ты у нас занятый.
И стоит Данила минут сорок, и смотрит молча на кормозапарники, и думает Данила, нельзя ли переделать Федорины чугунки по принципу кормозапарников. Вот только времени свободного никогда у Данилы нет. Стоит Данила, думает, а потом все-таки идет на работу.
Бредет Данила на работу и видит, что люди навстречу идут. На обед. И Данила поворачивает, должен же он обедать. Не станет же он один работать, когда все обедают.
После обеда Данила идет на работу уже другой дорогой. Такой, чтоб можно было зайти в сельсовет узнать, не звонили ли из района, если звонили, то что именно им надо; чтоб заглянуть на молокопункт, поговорить о жирности молока, а не просто постоять, посмотреть, как сепаратор крутится; чтоб оттуда зайти на почту за газетами.
Говорят, летом дни большие. Какой там! Не успеешь оглянуться – пора ужинать.
Но больше всего Данила в самом деле любит по-настоящему ходить в гости. Именины ли, крестины ли, родины ли, кто к кому приехал ли – Данила тут первый. С утра начинается:
– Федора, выстирай мою праздничную сорочку!
– Федора, а куда ты баночку с ваксой дела?
– Федора, а где пахучее ныло?
Федоре некогда, Федора на работу спешит, от Данилы как от мухи отмахивается:
– Потом, потом, вечером. Успеешь!
– Успеешь! Мы же в гости идем!
И уж все соседи должны знать, что Данила идет в гости. Всем похвалится.
Нельзя сказать, что Данила был большой охотник выпить. Нальют – чего же не выпить? Но дело не в вине… Главное, он был в гостях, посидел, послушал людей, сам рассказал, что знал.
Вот и осень. Пришел и Данила на склад на трудодни получать.
– Добрый день!
– Добрый день. Что, Данила, в гости пришел?
– Не-е, какие там гости. На трудодни вот…
– А-а-а! А я думал, в гости. На трудодни Федора все свое получила, на фургоне приезжала. А твое вот, – и кладовщик протянул Даниле пригоршню подсолнечных семян. – Садись, щелкай, заработал. Ты ж у нас гость. Дорогой, можно сказать, гость… – Подумал, добавил: – Для колхоза все-таки дороговатый…
Ой за гаем, гаем…
Уважаемые товарищи члены правления!
Если вы не поможете и не оградите меня, творческую единицу на селе, мне придется обращаться выше. Труд музыканта так же почетен, как, скажем, фуражира, доярки, механизатора. Я, правда, недипломированный музыкант и нештатная единица, но все равно я несу искусство в массы, и это следует принять во внимание.
Тетка Федоська вчера на всю улицу кричала:
«Смотрите, опять этот здоровяк с гармошкою. Все на свекле, а он рыпит на гармошке!»
Пусть поведением и неорганизованными выкриками тетки Федоськи занимается товарищеский суд, но я должен сделать заявление о трех пунктах: во-первых, у меня не гармошка, а полуаккордеон, во-вторых, я не рыпел, у меня была репетиция, в-третьих, если у человека крепкая шея, это еще не доказательство, что у него не тонкая душа.
Я также решил не обращать внимания на безотчетные заявления мужской части населения села: несерьезные они. Но женской половине, особенно девчатам, я должен указать, что они забывают про равноправие. У нас нет разницы между мужчиной и женщиной, мы, слава Богу, живем не при капитализме. И если кто из девчат пожелает научиться играть на аккордеоне или на полуаккордеоне – прошу. Я не буду считать это конкуренцией. Сами ж просят сыграть. Я могу сказать, что самого себя мобилизовал как агиткультбригаду, чтоб своей музыкой облегчить их труд.
