Читать «Сатира, юмор (сборник)» онлайн - страница 78

Крупным планом бульдозерная лопата. Крупным планом Старуха в кабине бульдозера. Крупным планом репка. Старуха направляет бульдозер прямо на зрителя.

Начинается извержение вулканов. Репка крепко сидит в земле. Бульдозерная лопата заполняет весь экран. Наплывом покойная Мышка…

Вывороченная из земли репка. Торжествующая улыбка Старухи. В музыке мажорные мотивы.

Появляется пригорюнившийся Старик. Появляется опечаленная Внучка. Внучка упаковывает чемодан. Внучка идет с чемоданом. Падает кленовый лист. В музыке звучат мотивы тайги и туманов. Внучка исчезает в тумане.

Старик, водрузив ногу на репку, обнимает Старуху. Старуха плачет:

– Мышку жаль…

Еще раз наплывом покойная Мышка. Начинается затемнение и продолжается до тех пор, пока на экране не появляется титр

КОНЕЦ

Жертва стандарта

Лейтенант милиции положил перед собой лист бумаги, обозрел перо и начал:

– Давайте, гражданин Пачиска, детально расскажем, как и с какой целью вы попали в квартиру гражданина Капелюшенко? Только условимся, что будем говорить правду и еще раз правду. Это в ваших интересах.

Гражданин Пачиска, худенький мужичонка, похлопал белесыми ресницами и, подавшись вперед, прижал руку к тому месту, где, по его мнению, должно быть сердце.

– Товарищ лейтенант, для того чтобы вы поверили мне, для того чтобы следствие шло по правильному пути, я начну издалека. Можно?

– Давайте, давайте, время у нас есть.

– Значит, вылетел я из Киева в одиннадцать двадцать. Летел в Днепрянск.

– А… – сказал лейтенант, но Пачиска замахал руками, перебивая:

– Вы хотите спросить, почему я оказался в Заднепрянске? Сейчас поясню, товарищ лейтенант: в этом вся соль. В Киеве в аэропорту я выпил две бутылки пива. Греха в этом большого нет?

– Нет, – неуверенно согласился лейтенант.

– Должен вам сказать, в самолете я засыпаю, как только он оторвется от земли. Словом, я уснул и не проснулся даже тогда, когда самолет произвел посадку в Днепрянске, куда я летел. Стюардесса разбудить меня не догадалась, и я благополучно прилетел в Заднепрянск. Выхожу, все честь по чести, даже не смотрю, что написано на здании аэропорта. Зачем мне смотреть: я и так вижу, что от флюгера на шпиле до цоколя это наш, Днепрянский, аэропорт.

– Значит, вы вышли из самолета в Заднепрянске, – вернул лейтенант Пачиску в русло стройного рассказа. – Дальше?

– Дальше вышел на площадь и взял такси.

– Так, так. Что же вы сказали шоферу?

– Это он мне сказал. Разве у нас заведено, что пассажир говорит, куда ему ехать? Шофер говорит, куда он едет и куда может прихватить вас по пути. И в Днепрянске у нас точнехонько так…

– Что же вам сказал шофер?

– Шофер сказал: «Кому на Массив?» Мне, говорю, на Массив. Улица Строителей, дом сто двадцать шесть. «Подходит», – сказал шофер, и мы поехали.

– Выхожу я из такси на улице Строителей, дом сто двадцать шесть. Шофер сдачи не дал, нажал на газ и поехал. Но какое это имеет значение, раз я дома? Можно сказать, все в порядке. Слева парикмахерская, справа гастроном, через дорогу культтовары, киоск «Союзпечати». Массив есть Массив. Хотел идти в гастроном – санитарный день. Пошел домой. В нашем пятиэтажном доме моя однокомнатная квартира номер одиннадцать на третьем этаже, дверь направо. Поднялся я на третий этаж, достал из почтового ящика газету, открыл ключом дверь, вошел. Все мое, все на месте. Стол боженковской фабрики, тахта серо-зеленая с оранжевыми цветочками, стулья тоже мои. Первым делом иду в ванну. Все мое, все на месте. Лезу мыться. Кран с горячей водой барахлит – мой кран. Вымылся, вылез, надел свою пижаму, лег на свою тахту, развернул газету. Потом задремал. Вдруг кто-то толкает в плечо…