Читать «Линия Брунгильды» онлайн - страница 13
Марк Александрович Алданов
Спекулянт. Охотно.
Иван Александрович
Спекулянт. Я всегда плачу задатком третью часть.
Иван Александрович. Я всегда получаю задатком половину.
Спекулянт. Охотно... Остальное при посадке в киевский поезд. Я вам вполне верю. Между порядочными людьми должно быть полное доверие.
Иван Александрович. Разумеется!
Спекулянт. Ну, не буду вас задерживать... Страшно люблю артистов, что вы со мной можете поделать?
Иван Александрович
В двери появляется Антонов без пиджака, с намыленными для бритья щеками. За ним Ксана, уже в платье.
Антонов. В чем дело?
Иван Александрович. Не было ни гроша и вдруг алтын. И не алтын, а три тысячи!
Антонов. Господи! Откуда же это?
Иван Александрович. В корчме оказался меценат, ваш горячий поклонник. Слышал вас и в Менелае, и в генерале Буме. Узнал, что вы тут, только что сюда пришел и купил кресло первого ряда на наш спектакль. Дал три тысячи.
Антонов
Иван Александрович. Берите деньги, подробности письмом. Ну, вы без пиджака, так пусть пока деньги остаются при мне. Ксаночка, милая, с деньгами мы попадем в Киев. Я бодрился, но теперь могу сказать: без денег нам была крышка. Один язык
Ксана
Иван Александрович. Какая злючка эта Антонова-Кастальская!
Ксана. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я не хочу отнимать вас у России.
Дверь отворяется настежь. Кто-то в коридоре подобострастно её придерживает. Видны фигуры вытянувшихся людей. В комнату входит комендант фон Рехов, за ним — Ершов. Фон Рехов окидывает внимательным взглядом Ксану и Ивана Александровича.
Ершов. Господин комендант, позвольте вам представить...
Фон Рехов
Антонов. Извините меня, господин комендант, я брился.
Фон Рехов. Это вы меня извините. Вы у себя дома.
Ксана. Очевидно, нам придется провести здесь несколько дней, господин барон?
Фон Рехов. Я не барон... Конечно, немецкому офицеру полагается быть бароном и старым дуэлянтом.
Ксана. Напротив. Как вы хорошо говорите по-русски!
Фон Рехов. Гладко, но не хорошо... А вас очень путает перспектива провести здесь несколько дней? Радости в самом деле немного. Вы артистка?
Ксана. Да, начинающая.
Фон Рехов. Как вы это хорошо сказали! Артисты ведь тщеславное племя: они еще хуже нас, писателей.
Ксана. Вы писатель?
Фон Рехов. Горе-писатель. Кажется, так говорят: горе-писатель? Я немного забыл русский язык, но остался горячим поклонником русской культуры. В каких ролях вы выступаете?