Читать «Прогулочки на чужом горбу» онлайн - страница 13

Вы тем более очарованы, что совершенно убеждены: все, о чем она пишет, имеет автобиографическую основу. Мало того, что родители всех ее героинь — известные актеры, все ее книги написаны от первого лица. Автобиографичность ее прозы подтверждается и фотографиями Джой на суперобложке. Так, в ее первой книге «Заблудшие и безумные» Джой была изображена сидящей на пляжном матрасике в купальнике телесного цвета. Бретельки от лифа едва видны и на первый взгляд кажется, что она совершенно голая и сидит не на матрасике, а на кровати. Когда смотришь на этот полуоткрытый ротик и огромные глаза, глядящие на вас с выражением обиженного ребенка, легко веришь, что все, о чем она пишет, на самом деле случилось с ней. Что еще в подростковом возрасте ее детский задик постоянно подвергался нападкам со стороны двух садовников-ирландцев и огромного паршивого мексикашки, насиловавших ее в одной из отдаленных спален их дома, что она действительно застала свою мать в постели с известной проституткой и присоединилась к их играм, а позже, покинув дом, провела целое лето в Беверли-Хилз, в доме известного кинорежиссера, знаменитого также своими садистскими наклонностями в кино и в личной жизни, который держал ее прикованной цепями к роскошному ложу.

Ее книга «Заблудшие и безумные» представляет собой хронику ее романа с этим режиссером-садистом, который, мало того, что выпекал по три фильма в год, но и подрабатывал также торговлей наркотиками. После того, как в течение целого лета он трахал Джой в задницу и хлестал кнутом, он превратил ее в «мула». «Мул» — это тот, кто занимается перевозкой наркотиков в самолетах, рискуя при этом быть пойманным таможней. Ее маршрутом был Марсель — Париж — Лос-Анджелес.

Героин она прятала в презерватив, засовывая его во влагалище. Описание того, как она вытаскивала его оттуда, закрывшись в женском туалете аэропорта (а делать это, объясняет Джой, надо было очень быстро, так как при разрыве оболочки контейнера вам угрожает смерть от отравления), изобилует, как и следует ожидать, тошнотворными подробностями, и тем не менее чтение вас захватывает, уж поверьте мне на слово. Вместе с ней вы хотите только одного: чтобы эта клейкообразная смертоносная масса была удалена из ее организма как можно скорее, ведь иначе она умрет.

Характер этой смерти, которая так и не наступает, описан в книге во всех деталях задолго до упомянутой выше сцены в женском туалете: «мой разгоряченный мозг, охваченный страхом и отвратительным предсмертным звоном, пронизывает последняя судорога жизни». Вы жаждете ее спасения главным образом потому, что знаете — если она умрет или просто почувствует себя немного не в своей тарелке, вас будут терзать еще двумя страницами описания «последних судорог жизни».

Каким-то образом она чувствует это и, понимая, что вы уже выжаты как лимон, поворачивает повествование, оживляя его несколькими вполне читабельными страницами. В аэропорту ее арестовывает полиция, препровождая далее в полицейское управление. И снова в наручниках, теперь уже прикованная к трубе в служебном туалете, она подвергается изнасилованию со стороны сержанта полиции — поляка, и в виде разнообразия получает удовольствие от того, что на сей раз находится в относительно традиционной позе.