Читать «Духовная традиция восточного христианства» онлайн - страница 24
Фома Шпидлик
Христиане первых веков представляли себе, что среди подражателей Христу есть наиболее преуспевшие и что прежде всего через их пример Церковь становится знамением среди народов.
Таким образом, важную роль в древней нравоучительной литературе играют exempla, в частности в текстах киников и стоиков, содержащих едкую критику. В какой'мере христианин мог прибегать к примерам, взятым из мирской истории? Этот вопрос связан с проблемой отношений между античной культурой и христианством.
Вскоре в противовес героям светской литературы возникает сокровищница примеров, почерпнутых из Ветхого и Нового Заветов, которые становятся традиционными: Авраам, Моисей, Илия, Иоанн Креститель; к великим образам относились также апостолы. Апостол Павел выразительно увещевает верующих быть подражателями «нашими [Павла] и Господа» (1 Фес 1, 6).
Значит, ничего удивительного в том, что христианская традиция всегда рассматривала жития святых «душеполезными»(ψυχωφελής). Ее первые памятники, вроде Жития св. Антония и Отечников, родились из желания иметь перед собой образец для подражания, как говорится во вступлении к Отечнику: «В этой книге находятся записи о благочестивом подвижничестве и преподобном житии, изречения святых и блаженных Отцов, ради наставления и поощрения в подражании им», даже когда, как обращает внимание Иоанн Лествичник, невозможно подражать буквально.
3. Отцу
Каждая религия в какой–то мере содержит в себе идею Бога как личности, и под этим углом зрения понятие Бога–Отца не является открытием библейского откровения. Этот факт ставит вне обсуждения вопрос, способно ли словесное размышление религиозной философии помыслить высшее существо как «личность».
Христианство родилось в то время, когда греко–римский мир испытывал глубокий религиозный голод. Все философии стремились к Богу, источнику блаженства, идеалу Блага и Красоты. При всем различии, направления философии имели общую точку соприкосновения: поиск блаженства. Платон определяет это блаженство, истинную цель человеческой жизни, как активное состояние ума, при котором мысль созерцает истинное бытие, Бога. Поскольку подобное исключительно познается подобным, желание познать Бога толкает человека подражать ему: «Для нас божественное должно быть мерой всех вещей, — пишет Платон, — значит, для того чтобы стать дорогими этому существу, необходимо изо всех сил и насколько возможно стать в свой черед как он». Греческие отцы обращались к этому учению и развивали его.
Но принципиальное соприкосновение религии и философии происходит тогда, когда в последней вопрос о Боге теснейшим образом связывается с вопросом о бытии. Усилие проникнуть в средоточие бытия того, кто ограничен в своем бытии, всегда вызывало в греках страстное желание безусловного Бытия.
