Читать «Ведун» онлайн - страница 33

В-третьих, перебрав массу вариантов, я пришел к выводу, что больше всего мне подходит путь воина. Почему? Объясняю на пальцах. Славянское общество, хоть поморское, хоть новгородское, хоть киевское или степное, это сословно-кастовая формация. Наверху князья и священнослужители. Далее бояре, как правило, командиры воинских формирований, управленцы и администраторы. Потом витязи и профессиональные вояки, вся жизнь которых война, а перерыв между сражениями рассматривается ими как отпуск и подготовка к новым битвам. За ними житьи люди (крупные землевладельцы) и купцы. Еще ступенькой ниже рядовичи, которых часто называют черным людом, и в это сословие-касту входят рабочие, свободные крестьяне (своеземцы), охотники, рыболовы, мореходы, мастера и мелкие торговцы. Ну, а в самом низу находятся смерды, которые делятся на нескольких подгрупп. Кочетники — крестьяне, не имеющие собственной земли и работающие на нанимателя за долю от будущего урожая. Закупы — должники, отрабатывающие долг. И одерноватые (обельные) холопы — полные рабы, которые провинились перед общиной, не смогли вернуть долг или совершили тяжкое преступление.

Интересное общество, да? Вот то-то же, а в пока еще не просвещенной Европе все гораздо хуже. И рассмотрев социальную лестницу славян, я осознал, что единственный вариант подняться по ней наверх это ремесло воина, а все остальное не для меня, ибо пахать земельку не хочется, а на развитие промышленности и торговлю нет капитала, и отсутствуют необходимые связи. Так что куда ни кинь, всюду клин, и снова мне предстоит стать защитником родины или вольным бойцом. Однако в данном варианте вырисовывается новое препятствие. Бывший подполковник ФСБ Вадим Соколов ни разу не фехтовальщик и не реконструктор, а значит, мне придется изучать свое ремесло с самых азов. Но ничего, не боги горшки обжигают, научусь. Вон, Рацлава спросил, так он хотя бы элементарные хваты на меч показал, базовые стойки и удары, и я каждый день несколько часов их отрабатываю. Для начала этого хватает, а дальше будет больше, ибо тело у меня молодое, реакции хорошие, крови я не боюсь, в дурацком чистоплюйстве не замечен, ударить в спину врага не постесняюсь, и впереди у меня целая жизнь…

Прерывая мои размышления, Рацлав поежился, плотнее закутался в плащ, кинул взгляд на восток, где над лесом уже показался краешек солнечного диска и спросил меня:

— Вадим, когда выходим?

Непривычные слова не сразу дошли до меня, к языку тяжело привыкать. Но суть я понял и медленно, чтобы старик в свою очередь понял меня, ответил:

— Через полчаса.

— А что такое полчаса?

И как объяснить, что это тридцать минут? Не знаю. Поэтому я кивнул на солнце:

— Как только светило полностью над лесом взойдет.

Рацлав медленно покачал головой:

— Все же странный ты человек Вадим. Язык понимаешь плохо, но усваиваешь его очень быстро. С оружием обращаться не умеешь, а меч имеешь очень дорогой. Про местные нравы и обычаи почти ничего не знаешь. На теле носишь символ язычников, но обрядов не соблюдаешь и духов не чтишь. Вид у тебя, когда мы встретились, был как у дикаря, а тело нежное, белое и без старых шрамов, словно ты из очень благородной семьи и за тобой всю жизнь присматривали воспитатели и няньки. Однако что более всего необычно, это твой житейский опыт. Неоткуда ему взяться, но он есть. Скоро мы расстанемся, так может быть, расскажешь, кто ты и откуда?