Читать «Улыбка Пол Пота» онлайн - страница 101

Затем автор констатирует, что размах достижений действительно велик. Демократическая Кампучия вполне сможет обеспечивать себя сама, «рассчитывать на собственные силы».

Мы видели большие ирригационные сооружения, которые позволяют орошать огромные участки земли. Мы видели, что начинает появляться излишек сельскохозяйственной продукции, который отправляют на экспорт.

Предстоит еще много дискуссий, много тяжелой работы. Предстоит принять много новых решений. И все же мы собственными глазами увидели, что в скором будущем Кампучия сможет сделать большой шаг вперед и стать современной аграрной страной. На горизонте уже маячит цель — индустриализация Кампучии. Сегодня Кампучия — очень бедная аграрная страна. Мы видели, что планы быстрого развития, о котором так много говорилось в кампучийских сводках, — реальны.

197.

Вы понимаете, мы ни в чем не сомневались, потому что были полностью преданы революции. Мы ни о чем особо не задумывались. Мы очень доверяли нашим лидерам и не думали, что партия может ошибаться. Не знаю, читали ли вы письма Бухарина Сталину? Именно так мы и чувствовали. Вообще, это было потрясающе. Я чувствовал точно то, что чувствовал он. Даже если партия заявляла, что я предатель, я готов был сказать: «Если партия считает меня предателем, значит, я предатель. Я недостаточно проницателен, чтобы видеть это сам, чтобы разоблачить свое собственное предательство». Вот как это было. Фанатизм. Как солдаты аятоллы Хомейни, бросавшиеся под иракские танки, чтобы скорее попасть в рай! Это было примерно то же самое.

Суонг Сикын подносит к губам свой стакан с кофе, сваренным на дождевой воде. По тропинке возле дома проходит сосед. Это пожилой господин, седой и коротко стриженный, в больших очках. На нем черная крестьянская форма, на плече висит сине-белый крестьянский платок. Он словно сошел со страниц пропагандистской брошюрки красных кхмеров.

Как мог Суонг Сикын, тринадцать лет прожив и проучившись во Франции, так слепо довериться революции? Ведь в воспитавшей его образовательной системе вопрос ценился как минимум так же высоко, как ответ.

Он отвечает очень по-французски: читает мне небольшую лекцию, педагогически разделенную на три части.

Во-первых, он и многие другие интеллектуалы — члены партии, сами в войне не участвовали. Они считали, что они в долгу перед теми, кто страдал, боролся и погиб под бомбежками. Поэтому они должны еще сильнее поднапрячься сейчас, когда революция победила. Во-вторых, он со своим французским образованием был потенциальным классовым врагом. Он должен был искупить и эту вину.