Читать «Неприкасаемые» онлайн - страница 36
Буало-Нарсежак
Дорогой мой друг!
Мне следовало бы написать Вам раньше, но с тех пор, как открылся мой магазин, я перестал замечать время. Живу я теперь буквально на износ, хотя моя работа не кажется слишком сложной. Быть может, для кого-нибудь другого это было бы действительно так. Но я до крайности скрупулезен. И мне все кажется, что я делаю недостаточно. Когда я вижу покупательниц, медленно толкающих перед собой тележку и переходящих из ряда в ряд, когда я вижу, как горят у них глаза, а руки так и тянутся схватить что-нибудь, у меня возникает чувство, будто меня вот-вот обкрадут… будто меня уже обокрали. Это шалости психики. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, будто обчищают мои карманы! Мне хотелось бы быть одновременно всюду. Я наблюдаю за одной, за другой… особенно за теми, у кого объемистые сумки или на ком широкое пальто. Мадам Седийо утверждает, что профессионалов распознать довольно просто. «Надо только нюх иметь!» — говорит она. Ну, значит, его у меня нет. Любой жест, пусть самый безобидный, кажется мне подозрительным, а вот молниеносное, едва заметное движение от меня ускользает. Ну, скажем, эта — как ее узнаешь? — она вертит в руках банку сардин, замечает, что я на нее смотрю, ставит банку на место и идет дальше с полупустой тележкой, не спеша, словно няня, прогуливающая ребенка. Если я пойду за ней следом, она вообразит бог знает что! Но стоит мне повернуться спиной — хоп! — и что-то исчезнет.
Ведь воруют вовсю! Это неизбежно, это запланировано. Мадам Седийо предупредила меня, что покуда воровство не превышает 1,5 процента от общей прибыли, волноваться нечего. Но если эта цифра станет выше, можно снова оказаться на улице. Так что я сторожу; несу вахту около товаров, особо предлагаемых вниманию публики. Здесь, с моей точки зрения, наилучшее место для охоты, потому что в этом секторе всегда царит необычное возбуждение. Я начинаю уже безошибочно ориентироваться в топографии магазина, как лесник, который назубок знает свой участок.
За отдел замороженных продуктов волноваться не приходится. Там покупательницы не тащат, туда они ходят за едой. Там они особенно и не выбирают. Главное, чтоб было из чего приготовить еду, верно? А вот в бакалейном отделе соблазна больше — мизерная упаковка стоит дорого. Возьмите, скажем, кофе. Реклама по телевизору приучила публику видеть, как пробуют «Максуэлл» или «Фабр». А это предметы роскоши. Так что приходится держать ухо востро. Я пока никого еще не схватил за руку. А если вдруг, к великому несчастью, со мной такое случится, прямо не знаю, что буду делать. Во всяком случае, наверняка почувствую себя глубоко несчастным! Наказывать — это не моя стихия.
«Не показывайте, что вы следите, — советует мне мадам Седийо. — Клиенты этого не любят. Они приходят сюда не только купить, но и развеяться». Однако, если нужно следить незаметно, лично я объявляю себя банкротом.
Словом, профессия эта не из легких. Бесконечно снующая толпа, оглушительный грохот громкоговорителей, а ты тупо ходишь взад-вперед вдоль рядов, где место каждой вещи должно быть определено заранее, так, чтобы она привлекла внимание покупателя и вызвала желание приобрести ее, все это крайне истощает нервную систему и иссушает мозг. А потом еще нужно сверить чеки, составить отчетность. И надо всем довлеет внутреннее убеждение, что ты занимаешься ерундой, что ход мироздания никак не изменится оттого, что сегодня без всякой видимой причины печенье «Панзани» имеет больший спрос, чем печенье любой другой марки.
«Но всякая работа утомительна, — возражает мне Элен. — Ты что думаешь, мне очень весело слушать, как мамаша Гранмезон рассказывает о коликах своей немецкой таксы. Однако же я должна быть обходительной!»
Не хочу лукавить, дорогой мой друг. Да, я нередко жалею о прежней жизни в Ренне, которая текла так спокойно. Я предпочел оазису пустыню, полагая, что оазис лишь мираж. Впрочем, я и сейчас так думаю. Но даже если животворная вода — только плод воображения, она все равно освежает. Довольно! Хватит жаловаться. Платят мне неплохо. Я — «начальник». Выражение, конечно, дурацкое — как, впрочем, смехотворен весь административный жаргон. Но быть «начальником» — это все равно что иметь маленький галун на рукаве. И Элен это льстит. Тем лучше!
