Читать «Царица Армянская» онлайн - страница 168
Серо Николаевич Ханзадян
Мари-Луйс. — Чтоб привести тебя к победе, я бы и на большее пошла. Но я не
требую расплаты...»
Царица не желала видеть и Таги-Усака. Воспоминание о нем леденило
душу. И он для нее мертв. С ее небосвода исчезли две звезды — сияющая и
отчаявшаяся. Нет их больше.
Таги-Усак, как вол в упряжке, исполняет теперь обязанности жреца в
царском доме и при усыпальнице почившего Уганны. Часто можно видеть его на
ступенях нового храма. Воззрившись в небеса, он вещает толпам собравшихся
о том, как бог-драконоборец Ваагн поборол злое чудище Вхнука, подосланного
коварным Белом убить божественного прародителя армян Гайка, когда тот впал
в дрему, отдыхая под раскидистой пальмой. И всякий раз он заканчивает
словами:
— Да будет вечно хранителем царя нашего бог Ваагн и спасет он его от
всех чудовищ!
Народу послушать Таги-Усака собирается видимо-невидимо. Особенно
много в толпе жрецов и жриц. Последние все трутся среди воинов, пытаясь
при этом завлечь их своими чарами.
— Э-эй, глянь на меня, может, я — твоя судьба!..
— Нет у меня судьбы, красотка, — парирует воин...
Жрицы хохочут, зазывно подрагивая телесами, воины со смехом
отбиваются от них...
Толпа ликует и развлекается.
* * *
Начиналось лето.
Обычно двор перебирался в прохладные выси Бюракна, прежде чем в
долине Евфрата воцарится изнуряющая жара. Но на этот раз повеления на
выезд в Бюракн не последовало, хотя зной уже давал знать о себе.
Мари-Луйс попробовала сказать Каранни, что придворные ропщут. На что
он, внимательно глянув на нее, спросил:
— Ты тоже ропщешь?
Она почувствовала оттенок холодного недовольства в его вопросе.
— Я твоя тень, царь армян.
А Каранни вдруг отчетливо ощутил, что в нем уже нет прежнего
расположения к жене, прежней теплоты.
— Ты ведь сама все решила. Сама наложила запрет и отстранила меня?..
Царицу больно поразило то, каким чужим он был в эту минуту. И голос
его и взгляд. В ней взыграло оскорбленное женское достоинство.
— Я верна своему обету, божественный. Если тебе неугодно мое
присутствие в твоем доме...
Каранни движением руки прервал ее.
— В таких случаях лучше молчать, моя царица!.. — и в голосе его
прозвучало уже явное неудовольствие. — Объяви изнеженным придворным, чтобы
и думать забыли о Бюракне. Я поеду туда один.
У Мари-Луйс сердце сжалось. Один или с Нуар? Казалось, земля уходит
из-под ног.
Ничем не могла она подавить в себе горечь отчаяния. Но вслух царю
своего подозрения не выскажешь. Власть ее, похоже, поколеблена, и
воздвигнутая ею преграда в их отношениях становится бездонной пропастью.
Последнее время она вновь и вновь убеждалась, что Каранни уже не
любит свою царицу. Рушилось все: и верность, и чистота. В замутненном
зеркале жизни Мари-Луйс видела рядом с собой лишь бестелесный лик
Таги-Усака.
Грозная буря взбушевалась в ее душе.