Читать «Царица Армянская» онлайн - страница 159
Серо Николаевич Ханзадян
— О дети мои! Боги не оставили вас! О мои дорогие, вот вы и снова
дома! Приветствую и благословляю вас!
Каранни и Мари-Луйс опустились на колени перед царем-отцом и
приложились к его иссохшей деснице.
— О милостивые боги-покровители армян, хвала и слава вам!
— Аминь!..
Куммаха ликовала. Шел тысяча триста тридцатый год*. В стране Хайасе
стояла снежная зима.
_______________
* До нашей эры.
СКАЗАНИЕ ТРЕТЬЕ
Царь Каранни... ты хотел воевать
со мной, и ты пришел, напал на
Данкуву и опустошил...
(Из летописи царя хеттов
Мурсилиса Второго,
1331 г. до н. э.)
— Божественный, отец зовет!
Каранни проводил учения. Рывком повернув коня к верховному
военачальнику, он испуганно спросил:
— Что, плох?
— В агонии уже...
Пустив своего буланого вскачь, царевич вихрем понесся к дворцу, что
высился на взгорье в самом центре города. «Отец умирает!» — с болью
подумал Каранни, и душу его обуял ужас от отчетливого сознания, что он
остается совсем один.
Стояла весна тысяча триста двадцать девятого года*. Текущий вдоль
города Евфрат бушевал половодьем, затопляя все окрест — и малинник, и даже
кипарисы чуть не до полствола.
_______________
* До нашей эры.
Столица Хайасы раскинулась на каменистом горном плато, неподалеку от
глубокой пещеры, разинутый зев которой осеняла раскидистая крона могучего
старого кедра с орлиными гнездами на ветвях.
Жрецы утверждают, что именно в этих местах, за три десятка поколений
до них, явился предкам-армянам прародитель Гайк, и потому тут и был
воздвигнут город Куммаха.
Каранни приоткрыл дверь в покои отца. Мари-Луйс подвела мужа к
умирающему:
— Он неотступно зовет тебя.
Жрецы воскуряли в кадильницах ладан.
На высоком ложе тихо угасал армянский царь Уганна.
Каранни, едва ступая, приблизился к постели и опустился на колени.
Отец тут же чуть слышно сказал:
— Встань, сын мой, гордость нации нашей. Победивший страну хеттов
даже перед богами не должен опускаться на колени. Подойди ближе, дай
поцеловать тебя.
Каранни поднялся, обнял отца, и они долго молчали.
Великий жрец Арванд Бихуни подошел к изголовью умирающего, обложил
его маленькими глиняными божками и принялся молиться. Мари-Луйс недобро
глянула на него, явно недовольная, что именно он находится здесь в
последние минуты земной жизни царя Уганны. Даже голос Арванда Бихуни был
ей неприятен, казался неуместно резким и жестким.
А жрец между тем, бормоча свою молитву и поминая при этом злонравного
бога Угура, бога Шанта, не думал взывать к армянским богам Мажан-Арамазду
и Эпит-Анаит, что опять же выводило из себя Мари-Луйс.