Читать «Личный лекарь Грозного царя» онлайн - страница 109

«Да уж, действительно над моей головой сгущаются тучи, – думал я, – вчера государь, сегодня архимандрит – все озабочены моей безопасностью. Конечно, монах переживает и за свой монастырь: благодаря моим идеям он в прошедшем году изрядно поднакопил финансов, – но видно, что и за мою судьбу он также волнуется».

Я встал и низко поклонился монаху.

– Отец Кирилл, низкий поклон тебе за то, что переживаешь за меня, советы добрые даешь, надеюсь, что с божьей помощью одолеем мы все напасти и дело наше общее сможем благополучно продолжать.

Как обычно, архимандрит выиграл две партии из трех и распростился со мной, благословив на прощанье.

– Помни о предупреждении моем, – сказал он напоследок, – ты не просто боярин, ты – лекарь государя нашего, на тебя все надеемся, что охранишь ты его от болезней всяческих, а мы в молитвах своих тебя будем поминать.

Вышел я в монастырский двор, когда изрядно стемнело. На небе уже высыпали яркие звезды, под ичигами скрипел слежавшийся снег, мои заждавшиеся охранники быстро подтягивали подпруги у коней, десяток стременных стрельцов также степенно усаживался на коней, ловко прилаживая к месту свои бердыши.

«Однако, – в который раз подумал я, – пожалуй, так и Шуйских перещеголяю».

Кошкаров подъехал ко мне и тихо сказал:

– Едешь в середине: ночь на дворе, тати на работе.

Путь к дому был хорошо знаком, мы быстро двигались по узким улочкам, на которых практически никого уже не было.

Неожиданно из проулка на едущих впереди воинов выскочило несколько одетых в броню воинов. Послышались крики, мат и сабельные удары. Я уже схватился за эфес, но рука оказалась прижата к нему. Я оглянулся: рослый пожилой стрелец положил сверху свою здоровенную лапу и не давал мне выхватить саблю.

– Сергий Аникитович, – успокаивающе говорил он, – не лезь ты ради Христа. Государь ведь запретил. Сейчас робяты разберутся с татями, и поедем дальше.

Неожиданно его лицо взорвалось, и на меня полетели кровавые ошметки. Я не успел даже среагировать, как меня что-то толкнуло в правый бок, и сознание исчезло.

Я пришел в себя от режущей боли в боку, меня куда-то несли на импровизированных носилках, и при каждом шаге носильщиков боль становилась нестерпимой. Я непроизвольно застонал.

– Очнулся! – воскликнул голос надо мной. – Слава те господи, Сергий Аникитович, ты там живой или как? – спросил у меня Кошкаров.

– Ты же слышишь, кряхчу – так живой вроде, – с трудом проговорил я и закашлял.

– Ладно, ладно, лежи, молчи, до дома совсем малость осталась.

От тряски боль становилась все сильнее, и сознание вновь милосердно меня оставило.

Очнулся уже в хорошо освещенной комнате, где с меня несколько человек стаскивали одежду, безжалостно кромсая ее ножами. И вскоре мое тело было водружено на стол, а вокруг меня столпились мои лекари. Надо мной наклонилось заплаканное лицо Иры, но ее глаза сейчас были сухи и внимательно смотрели на меня.