Читать «Цемах Атлас (ешива). Том первый» онлайн - страница 207

В воскресенье утром он выглянул из чердачной комнатки и увидел, как со всех сторон люди идут к дому раввина. От синагоги, стоявшей на холме, спускались ешиботники. Из переулков вокруг Синагогального двора шли состоятельные обыватели. Извозчики и ремесленники подходили от домишек, располагавшихся на берегу реки. По песчаному шляху шагали сельские евреи из Декшни и Лейпунов. Все Валкеники и все сельские евреи из окрестностей пришли провожать старого раввина и его раввиншу, дождавшихся счастливого дня отъезда в Эрец-Исроэл. Утро было солнечным и светлым. Вдруг подул ветер и пригнал тучи, как будто и тучи пришли проститься со старым раввином.

Из Синагогального переулка вышли Азриэл Вайншток и Йосеф-варшавянин. Скучающий оттого, что из-за денежного конфликта со своей ешивой он все еще вынужден сидеть в местечке, зять резника приблизил к себе юного зятя Гедалии Зондака. Йосеф льстиво и заискивающе приплясывал вокруг сборщика пожертвований, разъезжающего по всему миру, заглядывал ему в глаза с завистью и мольбой. Может быть, он может что-то сделать для него, чтобы не заплесневеть в этом маленьком местечке? Через месяц после свадьбы варшавянина его тесть Гедалия Зондак уже всем говорил, что он бездельник. Он не встает вовремя на молитву и тратит целый день на прогулки и болтовню вместо того, чтобы сидеть и учиться. Он не хочет быть священнослужителем, но и лавочником он тоже не хочет быть.

— Нашел подобный подобного себе. Азриэлы Вайнштоки и Йосефы-варшавяне всегда находят друг друга, — рассмеялся Цемах собственным мыслям в пустой чердачной комнате. И этот рыжебородый пузатый сборщик пожертвований, несомненно, верит в Бога Израилева. Он придумал себе такого Бога Израилева, который не запрещает ему быть денежным человеком и грешить. Наверняка он даже собрал целую сокровищницу высказываний талмудических мудрецов, подтверждающих, что все, что он делает, он делает по закону и ради служения Господу.

Цемах отошел от окошка с сердитой улыбкой человека, решившего для себя, что он больше не ждет никакого счастья, и поэтому завидующего каждому счастливчику. А он считал этого Азриэла Вайнштока очень везучим человеком. Если бы тот больше интересовался своей женой и детьми, она была бы ему предана душой и телом. Роня — не Слава. После Пурима он написал Славе, что хочет на Пейсах приехать в Ломжу. Она даже не ответила. Она думает, что своим приездом домой на праздник он хочет успокоить свою совесть в отношении нее, как она это говорила в Валкениках, и она не хочет, чтобы его совесть была спокойна. С другой стороны, она не желает приезжать к нему и приспосабливаться к его образу жизни. А Роня не гонит от себя мужа, приезжающего раз в полгода. Если бы муж предложил ей приехать к нему и был бы с ней деликатен, она бы поехала с ним куда угодно. Так бы поступила бы и Двойреле Намет из Амдура… Цемах видел буквально избавление в том, что он должен был спуститься и пойти попрощаться со старым раввином. У него не было больше сил оставаться одному и разговаривать с самим собой.