Читать «Цемах Атлас (ешива). Том первый» онлайн - страница 149

Наконец проповедник дошел до того места, где праотец Иаков благословляет своих сыновей, и остановился на стихе «сын древа плодоносящего Иосиф». Он говорил о праведнике Иосифе, которому братья отравляли жизнь. Это было не просто так, от зависти. У Иосифа и его братьев были разные системы еврейства. Сыновья Лии, сыновья госпожи, не желали дружить с сыновьями наложниц. Однако праведник Иосиф считал, что не следует отталкивать и сыновей наложниц. Даже с арестантами в тюрьме праведник Иосиф вел себя по-дружески. Именно поэтому он удостоился того, чтобы стать вторым после фараона в Египте и чтобы через него дом Иакова и весь мир были спасены в голодные годы. Только потом братья увидели и признали, что именно его путь был правилен.

Лучшие люди города понимали, что мядельский раввин говорит это относительно сторонников Агуды, не желающих сближаться со светскими. Однако он приверженец Мизрахи, он идет по пути праведника Иосифа, считая, что следует приближать светских сионистов. Обыватели улыбались. Такое толкование продажи Иосифа казалось им слишком вольным. Эльцик Блох уверял, что мядельский раввин — светский человек. Блох стоял у восточной стены, в ее южном углу, и был сильно раздражен. Этот гость — тоже не кандидат. Однако он мизрохник, а когда какой-либо мизрохник проваливается, Эльцик Блох видит в этом собственный провал. К тому же его бывший свояк Гордон сидит на той же восточной скамье, в самом углу, под священным орн-койдешем, и, сладко похрапывая, спит, как на перине.

Реб Гирша не любил проповедников. Он всегда уходил из синагоги до того, как кандидаты на должность раввина начинали говорить, и возвращался точно к вечерней молитве, когда они уже заканчивали. Однако на проповедь мядельского раввина он остался и сидел, согнувшись над раскрытым томом Гемары. Через пару минут он оперся обоими локтями и головой в свой стендер и задремал, посвистывая носом и почмокивая губами, как извозчик, который хочет остановить лошадей. В те секунды, когда проповедник переводил дыхание, сидевшие в синагоге слышали, как пыхтит реб Гирша. Было бы кстати, если бы Эльцик Блох толкнул его локтем, чтобы он перестал храпеть. Однако Эльцик боялся, как бы не поднялся шум и не начался скандал. Мядельский раввин тоже слышал это сопение и оглядывался по сторонам, пока не увидел еврея, спавшего на раскрытом томе Гемары в углу рядом со священным орн-койдешем. Мядельский раввин перегнулся через перила и обратился к этому еврею, но тот только захрапел еще громче. С минуту раввин продолжал в растерянности стоять на ступеньках священного орн-койдеша. Он был в Валкениках впервые и чувствовал себя среди этих незнакомых ему евреев как голый среди одетых. Тем не менее он преодолел свою растерянность и снова заговорил.