Читать «Хемлок Гроув (любительский перевод)» онлайн - страница 152

Роман был сбит с толку, как китайский турист.

– Что? – спросил он.

– Я никогда в жизни не был напуган сильнее. Я бы никогда на это не решился, если бы не знал, что вы рядом.

Они замолчали. Роман посмотрел на вершину холма: семь оттенков буйного цветения и живительной зелени.

– Тупые ангелы, – произнес он.

* * *

Сияла луна, белоснежная, как бивень кабана, и совы глядели на нее своими глазами, размером с пятаки, а в спальне не было ничего, кроме звука работающего проектора. На стене висела белая простыня, шла демонстрация фильма эпохи немого кино, черно-белые тона с оттенком зеленого, который, по моде тех времен, добавляли для создания атмосферы таинственности и загадочности. На экране изображался театральный павильон, который на самом деле был экспрессионистской декорацией, более того, там, где дуговая лампа прожектора создавала тени, даже самые прямые линии казались грубой мазней колючей кисти художника. Копия павильона, построенная в самом павильоне, иллюзия сознания, пущенная по кругу. Или наоборот. Единственным актером в звуковом павильоне была женщина с чрезмерно густым макияжем на глазах – дань моде тех лет. И в этом соборе мастерства и бесконечности искусства она танцевала. Танцовщица переживала, грустила по туманным горам, по дому, от которого была так далеко, и запредельно дальше от возможности вернуться. Танец, грубо снятый на скорости шестнадцати кадров в секунду из-за технических ограничений того времени, вызывал одновременное ощущение ускоренного и заторможенного движения. Но ущербность съемки только придавала поэтичности движениям.

Оливия лежала в постели и смотрела фильм, смакуя, как вино, многовековую боль в своих костях, одновременно с тем, как женщина на экране выражала в медленном танце свое горе, путь домой, а когда она поворачивалась спиной к камере, можно было заметить ее несовершенство. Он был на спине танцовщицы, выше копчика, как рисунок горы на рельефной карте, бледный, длиной с мизинец шрам – след грубой операции.

* * *

Питер проснулся в своей комнате от резкой боли в паху, которую изначально он ошибочно принял за острую нужду помочиться, но, когда добрался до туалета, понял, что не свою боль он чувствует, а совершенно другую плоскость сигнала в целом. Он глупо стоял с членом в руке, ожидая наводнения или падения метеорита или чего-нибудь еще, что могло так сильно подстегнуть его Свадистхану. Но тут он понял, и в тот же миг зазвонил телефон. Он не собирался на него отвечать. Он стоял там, уже зная. Звонки продолжались, пока, наконец-то, Линда не взяла трубку. Он услышал, как она ответила, а потом просто слушала. В конце разговора было только ее шипение: «О, нет, о нет, нет, нет, о, нет». Он натянул на себя трусы и, схватив собранные в хвост волосы одной рукой, другой открыл дверцу шкафа над умывальником и вынул пару ножниц. Опустил крышку унитаза вниз, сел, отрезал хвост и разжал ладонь, выпуская пряди, которые рассыпались по полу. Тогда он услышал приближающиеся к двери шаги и стал ждать мягкого, деликатного стука.