Читать «Мадемуазель Шанель» онлайн - страница 207

Он был все еще здесь, со мной, ощутимый, реальный, я видела его темно-зеленые глаза, теплый взгляд, его густые волосы, падающие на лицо, когда он склонялся ко мне, благоухающий мускусом сатир, и шептал: «Помни, Коко, ты всего лишь женщина…»

И в первый раз за много лет я уснула без седола.

* * *

Меня разбудил громкий стук в дверь и одновременно настойчивый трезвон телефона. Я подскочила на кровати. Кое-как спустилась вниз, схватила телефонную трубку; на другом конце провода была Мися.

— Коко… — лепетала она, запинаясь как безумная, — Коко, они… они входят в Париж, Коко! Немцы… Они входят, их много! Ты немедленно должна возвращаться домой. Мы спрячемся и…

— Мися, успокойся, — перебила я ее, потому что за последние несколько недель она уже несколько раз звонила мне с такими же точно жуткими предсказаниями. — Я перезвоню. Кто-то стучит в дверь.

На пороге номера стоял метрдотель, он виновато наклонил голову и выложил ужасную новость с таким видом, будто извинялся, что в гостинице временно отключили горячую воду.

— Мадемуазель, боюсь, я должен сообщить вам, что наша оборона прорвана. По радио сообщают, что германские танковые дивизии пересекли Арденны и походным маршем идут на столицу; нам грозит опасность ударов с воздуха силами люфтваффе. Метро закрывается. Герр Эльмингер посоветовал мне проинформировать всех постояльцев, что закрывать отель мы пока не планируем и сделаем все, чтобы обеспечить вас самым необходимым, но безопасности гарантировать уже не можем никому.

Я знала, что директор, уже давно занимающий эту должность, сейчас служит в армии; его заместитель герр Эльмингер был гражданином Швейцарии, он старался использовать хваленый нейтралитет своей страны, чтобы гостиница в сто пятьдесят номеров, оплот Парижа, содержалась как можно более спокойно, без эксцессов. И если он рекомендует чуть ли не эвакуацию, значит ситуация действительно серьезная. Похоже, на этот раз Мися не преувеличила грозящей нам опасности.

— Сколько у нас осталось времени? — спросила я, думая об ателье через площадь, о квартире, заваленной произведениями искусства, после того как я освободила дом на Сент-Оноре. Бесценные статуи, антиквариат, мои платья и прочие обломки моей скитальческой жизни. Забрать хоть что-то с собой невозможно, но как оставить: немецкие мародеры могут разграбить все. При этой мысли грудь мою сдавило точно тисками.