Читать «Верни мои крылья!» онлайн - страница 86

– Я еще в детстве понял, что серьезно, а что нет, – сказал он как-то раз, в пору их телефонных бесед. – Что непоправимо, а что вполне сносно – стоит только включить мозги. Почти все можно уладить, знаешь ли. Если не в лоб, с наскока, то после ночи размышлений. Помню, однажды у моей подруги Оксаны, нам тогда лет по девять было, компания старших девчонок забрала дневник. Знаешь, такие девчоночьи дневники, с мыслями, любимыми цитатами, фантиками и всякими откровениями, которые вы почему-то обязательно пишете, а потом забываете под партой.

– Знаю, – засмеялась Ника. – Сама такие писала, только у меня не было там ничего личного, скорее дань традиции.

– У нее тоже не было, но все-таки обидно. Тягаться со старшими нам тогда было не под силу, и их главная, Маринка, сказала, что отдаст дневник в обмен на бутылку кока-колы.

– Всего-то? – удивилась Ника и почувствовала, что Кирилл улыбается, его голос стал мягче:

– Это тебе «всего-то». А у нас кока-колы отродясь не было, один компот из столовки – и денег тоже не наблюдалось. Леха, мой друг, предложил украсть из киоска, но это вообще-то было довольно рискованно. Так что я задумал обман. Мы нашли на помойке пустую бутылку из-под колы, почти не затертую, с яркой еще этикеткой. И начали химичить. Набрали воды из-под крана, намешали туда коричневой и черной гуаши и чуток мыла, ну, чтобы пена была.

– О, нет, – простонала Ника. – И что, похоже?

– Нам в тот момент казалось, что очень. Нет, конечно, непохоже! Гуашь слишком мутная, от мыла пена не оседает… Да и крышка уже отвинчена, не цельная с кольцом. В общем, обреченное предприятие. Но на секунду одурачить Маринку все же удалось. Ровно настолько, чтобы подобрать брошенный нам дневник и смыться подальше.

– А я так надеялась, что эта вредная девчонка все-таки хлебнет мыльной воды!

– А уж как я надеялся…

После обеда Липатова взяла с собой Кирилла и куда-то снарядилась, оставив театралов хлопотать дальше. Все ближайшие спектакли были отменены, о чем уже гласило сообщение на сайте и объявление на входной двери. К вечеру напряжение окончательно спало, навалилась усталость, и, расходясь, многие высказывали упаднические мысли.

– Это ж сколько времени мы будем без спектаклей? – озадачился Паша Кифаренко, обнимая женственные изгибы своей гитары. Обнаружив ее, целую и невредимую среди разоренной гримерки, он не расставался теперь с инструментом ни на минуту.

– Пока все не просохнет, – отозвалась Леля, перетряхивая сумку в поисках перчаток.

– Пару дней будет сохнуть, а потом ремонт. Три гримерки, костюмерка, фойе, коридор, буфет… – Кифаренко загибал пальцы.