Читать «Верни мои крылья!» онлайн - страница 117

– Для того чтобы ставить танец, Барышниковым быть не надо. – Липатова стала раздраженно копаться в ворохе бумаг, под которыми уже оказался погребен ее новый стол. – Тем более что я верю Кириллу. Он разбирается.

«Да он во всем разбирается!» – чуть не выпалила Ника в сердцах.

– Могу я идти?

– Видишь ли, в чем дело, – начала Липатова вкрадчиво. – Идти ты, конечно, можешь, но вот в чем загвоздка. В этом театре работают лишь те люди, кому не все равно. Кому небезразлично. Кто горит желанием делать все ради искусства, ради лучшего результата, и они отдают этому всех себя. А ты не отдаешь. Разве я прошу так уж много? Нет. Но ты ради каких-то своих… амбиций… отказываешься участвовать в жизни театра. Возникает вопрос.

Она не озвучила вопрос, но намек был понят. Раз она такая неблагодарная эгоистка, ей не место среди служителей Театру.

Вместо того чтобы вжать голову в плечи и покорно согласиться на все, что требуется, Ника покачала головой:

– Я не буду ставить танец.

И вышла. Лишь в коридоре на нее стало накатываться осознание того, что же она натворила. Она потеряла работу. Театр «На бульваре» и Кирилл Мечников продолжат жить без нее. Наверное, они не особенно сильно почувствуют ее утрату, но что будет с ней самой…

И когда Ника почти уверилась, что все кончено, начался следующий раунд. Весть о ее профессии уже сквозняком промчалась по гримеркам. От женщин снарядили Рокотскую, но та лишь благоразумно помолчала, загадочно и насмешливо при этом щурясь. Мужчины отправили своим парламентером Даню Трифонова, и тот постарался уговорить Нику на свой манер, шутками и прибаутками. Ажиотаж вокруг Ники приобретал нездоровые черты абсурда. Мягко посоветовав Дане не тратить попусту время, девушка предпочла ускользнуть с глаз долой, взлетела вверх по винтовой лестнице мимо курилки, в которой, к счастью, никого не было. Лишь на чердаке она почувствовала себя сравнительно безопасно. На беззвучно звонящем мобильном дважды высветилось имя Липатовой, но Ника не подняла трубку.

– Это все глупость несусветная! – донеслось до нее минут двадцать спустя возмущенное Риммино восклицание. – И что, я должна упрашивать какую-то кассиршу? Три ха-ха.

– Ты никому ничего не должна, – ответил Кирилл. – И она не кассирша. Если бы ты видела, как она танцует! Ни ты, ни я так не умеем. Никто из труппы не умеет. И если бы ты оценила эту красоту… Она танцевала так, будто каждое ее движение уже написано на сцене, уже висит в воздухе, а она, ее тело, собирает какие-то диковинные плоды. Это было так естественно…

Римма выхватила лишь то, что относилось непосредственно к ней самой, и тут же обиделась:

– То есть ты хочешь сказать, что я не способна оценить?!

– Я хочу сказать только то, что говорю. Хотел бы сказать больше, сказал бы, домысливать за меня не стоит.

Голос Кирилла был обманчиво серебрист и мягок, как алюминий. Ника слышала, как рассыпалась по лестнице дробь Римминых каблучков, и затаилась. Кирилл за ней не последовал. Еще пару минут было тихо, потом заскрежетала створка распахиваемой форточки, щелкнула рассохшаяся рама. Ника могла с легкостью видеть через опущенные веки и стену, как Кирилл, присев на лестницу, смотрит вдаль и вдыхает ветер. Наконец, и его шаги перебрали одну за другой ступеньки и затихли внизу. Наверное, он был бы очень удивлен, узнав, что именно в эти самые минуты он убедил Нику согласиться.