Читать «Генерал террора» онлайн - страница 9
Аркадий Алексеевич Савеличев
Когда дошли до железных дверей в конце коридора, Сулятицкий прикрикнул на очередного часового:
— Спишь, ворона?.. Открой.
Часовой, вздрогнув от неожиданности, открыл дверь — ту самую, к которой напрасно готовили ключ.
Савинков прошёл с полотенцем к умывальнику. Справа и слева стояли солдаты. В отдельной комнате с незапертой дверью, не раздетый, лежал жандарм. Спал или только «отдыхал» с полупьяну? Пока Савинков умывался, Сулятицкий прошёл в кордегардию — посмотреть, всё ли спокойно. Вернувшись, он провёл в кладовую; там, в темноте, Савинков срезал отросшие за это время усы и вышел солдат солдатом — в фуражке и даже с казённым подсумком. На глазах у тех же часовых прошли обратно в кордегардию; на их шаги кое-кто обернулся, но заключённого не узнали. Дальше! В сени. Самое опасное. Дверь в комнату дежурных офицеров была отворена. Оба непроизвольно сжали в карманах рукояти револьверов. Про-онесло! Время предутреннее, все маялись изморочным сном. Наружный часовой, в дверях, глянул на привычные погоны и зевнул:
— О-хо...
Белые рубахи других солдат, цепью охранявших крепость снаружи, не взволновались при виде своего же брата-полуночника. Кто знает, может, за водкой офицерами посланы. Ночная скука, она не тётка. Подыграли ещё маленько вслух:
— Э-эх, нам бы с тобой оставили выпить-то!..
— Оставят, раззявь пошире хлебало!..
Среди белых рубах прошёл сочувственный смешок. Мимо. Дальше. В узком переулке их ожидал поставленный Зильбербергом свой часовой. В руках — корзина с платьем. Но нельзя было терять времени. Следы погони обнаружились уже через пять минут — чуткое ухо ловило шумы в крепости. А впереди — те же белые рубахи. Отсекают путь?.. Всё равно: обратного хода не было. Позади — тюрьма.
— Вперёд?
— Только вперёд!
Нет, погоня сюда ещё не докатилась. Оказалось, как раз открылся ранний толчок и матросы по холодку шли закупать провизию, попевая сквозь зевоту:
«Эх, яблочко,
Да куда... котишься...»
Через десять минут они были на квартире у знакомого рабочего. Их ждал Зильберберг. Там уже и переоделись. Дальше. На квартиру к другому рабочему, в сырой и тёмный подвал.
Только здесь Лев Зильберберг и потерял своё обычное хладнокровие. Он обнимал Савинкова и Сулятицкого и радостнее их самих повторял:
— Воля! Ведь воля?!
Чтобы снять обвинение с ни в чём не повинных часовых, да и с оставшихся в камерах товарищей-заложников, в этом же подвале было написано и своими людьми в большом количестве экземпляров отпечатано извещение: