Читать «Добронега» онлайн - страница 8

Спрятать дочь возможным не представлялось – норвежцу тут же донесли бы, за медный грошик, а то и вовсе из подобострастия, и по извлечении Ингегерд из укрытия, норвежец, давая волю законному возмущению, сжег бы Сигтуну до тла.

Просить защиты у франков – себе дороже. Поляки – ненадежные, они не любят Олофа. В Италии стоит норвежский контингент. Предложить дочь в жены кому-то из лидеров Второй Римской Империи – вряд ли возьмут. Хайнрих Второй по уши завяз в конфликте с Польшей, ему сейчас не до Скандинавии. Оставался Хольмгард.

В Хольмгарде правил улыбчивый, обаятельный, неженатый Ярислиф, сын и вассал Владимира. То есть, не сам правил, правили за него, но появлялся в нужные моменты, почетным гостем присутствовал в правлении. Люди Ярислифа постоянно пользовались услугами шведского воинства и, наверное, были бы непрочь узаконить военные связи Сигтуны и Хольмгарда. А если норвежцу это не понравится – его дело. За Ярислифом стоит Владимир Киевский. Он не жалует сына, но не потерпит норвежских поползновений на земли своего вассала. Лучше Ярислиф, фатоватый но, очевидно, добрый, чем этот хам и самозванец. Конунг он, видите ли. Топить в пруду таких конунгов надо.

Хелье появился только через два часа. Олоф наорал на Ингегерд, желавшую присутствовать при беседе, и выгнал ее вон из апартаментов, велев ей основательно помыться, а то уже неделю не мылась, гадина. Когда дверь за ней в знак дочернего протеста яростно захлопнулась, конунг оглядел Хелье с ног до головы.

Тощий, среднего роста … хмм … подросток, несмотря на вполне зрелый уже возраст. Лицо частично славянское, скуластое. Глаза большие, серые. Нос прямой, внушительный. Очень светлые, длинные волосы аккуратно расчесаны на пробор. Взгляд туповатый и насмешливый одновременно. Из-под короткого плаща торчит внушительный сверд, правое плечо чуть пригибается под его тяжестью, перевязь явно натерла ключицу. Одет слишком легко для марта месяца.

– А поручу-ка я тебе важное посольство, Хелье, друг мой, – велел конунг строгим голосом. – Сядь.

Хелье сел, грохнув свердом.

– Кузина твоя, Ингегерд, в беду попала, Хелье.

– Я слышал, – отозвался Хелье. – Она говорит, что он ей нравится.

– Говорит она… говорит! Через два года его зарежут его же горлохваты, а заодно и ее!

– Но надо же ей за кого-то выйти замуж, – резонно заметил Хелье.

– Молчи! – крикнул конунг. – Молчи, дурак! Что мне делать, – пожаловался он. – Меня окружают одни дураки. И союзники дураки, и враги тоже дураки. Все эти дураки все время о чем-то договариваются между собой, дерутся, безобразят, мирятся, и все это в обход того, что я им говорю, потому что дурак с дураком договорится скорее, чем с умным. Им даже понимать друг друга не надо. В общем, кроме тебя, Хелье, защитников у Ингегерд нет. Ее нужно выдать замуж за Ярислифа.

– Он старый и глупый, – заметил Хелье.

– С чего ты взял?

– Так говорят.

– Ему тридцать четыре года.

– Старый.

– О его уме ходят легенды.

– За которые он платит, конечно же.

– До чего ты, Хелье, остер на язык стал. Неприятно остер. Что ни слово, то яд горький. В Старой Роще тебя всему этому обучили?