Читать «Добронега» онлайн - страница 17

– Какой-то он маленький, – сказала жена, вглядываясь. – Но симпатичный. И старый.

– Да, – протянул муж удрученно. – Старость, старость…

Жена удивленно посмотрела на него. И тут он, наконец, засмеялся.

– Не бойся, дитя мое, – он нежно обнял жену за плечи. – Дядя шутит.

Жена хихикнула.

– Послушаем, что он скажет? – спросила она.

– Нет, зачем же. Князья всегда говорят одно и тоже. Это неинтересно. А вот навестить его – навестим. К вечеру ближе. Впрочем, тебе следует сначала хорошо выспаться.

***

Киевскому князю было пятьдесят восемь лет, и выглядел он моложаво. Не портили его ни солидные залысины, ни проседь в длинных светлых волосах, ни погустевшие от возраста, а некогда очень правильного рисунка, брови. Серые внимательные глаза, когда-то яростные, смотрели мудро. Кожа на щеках и высоких скулах молодая, здоровая, с розовым оттенком. Крупный скандинавский нос, начавший уже загибаться к пухлым славянским губам, выглядел тем не менее по-имперски солидно, а прямоугольный подбородок подчеркивал твердость и решительность натуры. Увы, тело князя после потери любимой жены три года назад, быстро приходило в упадок. Маленького роста, но некогда очень крепко, компактно сбитый, князь обрюзг и растолстел. Округлились бока, появилось брюхо, а на шее под затылком наметилась характерная для махнувших на себя рукой мужчин жировая складка полуобручем, скрытая, правда, длинными волосами. Маленький и круглый – таким бы воспринимался князь, если бы не особый поворот головы, особый взгляд, и особая, величественная манера держаться.

Князь киевский сидел за столом и мрачно смотрел на своего сына. Борис, стоя напротив и отводя глаза, был с похмелья. Одежда на нем висела мешком, темные волосы растрепались и отсвечивали сально, под глазом наличествовал, играя оттенками, синяк.

– Тебе самому-то как, не грустно? – спросил наконец Владимир.

– Башка болит, – с трудом выговорил Борис, объясняя.

Владимир покачал головой, уперся в стол локтем, а подбородок положил на сжатый кулак.

– Что же мне с тобой делать, – сказал, а не спросил, он. – Что мне с тобой, чучело крапивное, делать. Пороть тебя уже поздно. Кричать на тебя бесполезно. Женить тебя, что ли. На какой-нибудь толстой, степенной, сварливой бабе. Где ты вчера пил?

– Ну, известно…

– Не ври.

– На Подоле. У межей.

– И что же, там дешевле, да? А разве на Подоле место тебе, посаднику? Хочешь гулять – гуляй здесь. У меня под надзором.

– Может, ты еще и расписание придумаешь, когда мне гулять? – заворчал было Борис, и вдруг слегка подвыл. Очевидно, ему ударило в затылок. Он прикрыл глаза и качнулся.

– За что били-то тебя?

– Меня не били. Это был честный отважный поединок. Если бы я не споткнулся…

– Какой еще поединок! – Владимир махнул рукой. – Скольким непотребным девкам задолжал, признавайся сразу. На остальных мне плевать, а вот за девок обидно. Они же безответные, скотина ты бессовестная! Говори, скольким?