Читать «Лета 7071» онлайн - страница 6

— Басман?…

— Я здесь, цесарь!

— Пошто затаился?

Иван поднялся с колен — заслонил Христа; на лампадках дрогнули язычки пламени…

— Примысливаешь, как бы искусней натравить меня на бояр?!

Федька перевел дух. Царь и Христос пронзительно смотрели на него.

— Кто наущает тебя? Отец твой?..

Федька встретился с глазами Христа — они были мертвы и походили на крашеные пасхальные яйца.

— Пошто ему наущать? Он сам — боярин.

Царь вышел из молельни. Федька настороженно последовал за ним. В спальне Иван устало опустился на лавку, вытянул ноги… На полу валялись две старые мухояровые шубы, подбитые нелинялой белкой, — Федька кинул их нынче утром под ноги, чтоб не разбудить Ивана своими шагами. Возле окошка, на сундуке, стоял кувшин с вчерашним вином — Федька забыл его вынести.

— Коли боярин, зачем ему супротив бояр идти?

Зловещей тревогой прошибли Федьку царские слова.

«Уж не навет ли какой?» — подумал он и мысленно перебрал всех, кто приближался к царю и вчера, и позавчера, и третьего дня…

Иван теребил свою всклоченную бороденку, ждал от Федьки ответа, а может, и не ждал… Может, он у себя спросил?.. И уже ответил.

— Аль вельми о трудном я тебя вопросил, Басман?

— Его самого вопроси, цесарь… Отца моего…

— Ну а ты?.. Ты, Басман, — сын боярский!

— Я тебе свою верность во всем доказал.

— А коли прикажу я тебе отца родного пытать и казнить?..

— Ежели он тебе изменил — допытаю и казню!

— Верю тебе…

Иван потянулся к кувшину, отпил из узкого горлышка. Его отекшее, усталое лицо брезгливо дернулось.

— Эвон каким вином царя поят… В малолетство мое також — и поили и кормили, как пса, отбросами. Шуйский с прихвостнями в трапезной, бывало, все пережрут — обо мне и забудут. — Он снова хлебнул из кувшина, словно хотел сильней раздражить себя, и вдруг тихо, почти шепотом проговорил: — Хан не придет под нас нынче… Не придет!

Федька нисколько не подивился такой быстрой и неожиданной перемене Ивановых мыслей: знал он эту его коварную странность — держать в голове наготове, как стрелы в натянутых луках, сразу по нескольку мыслей… Какую из них он выпустит — поди угадай!

5

Федька с презрительной ленцой ввалился в думную палату, прошел к середине и остановился, поставив ногу на лавку, где сидели Щенятев и Бельский.

Ропот пополз средь бояр. Бельский даже с лавки вскочил и прикрыл ладонью свою обильно умащенную бороду, будто Федька не на лавку наступил, а ему на бороду. Щенятев заедливо уставился на Федьку, но тот и глазом не повел в его сторону. Что ему Щенятев?! Или Бельский?! Ежели перед кем из присутствующих в палате и мог оробеть Федька, так только перед Мстиславским.

Могуч был Мстиславский — и богатством и родовитостью: потомок великих князей литовских Гедиминовичей, он затмевал всех в думе, хотя и не был ее главою, степенно отодвинувшись за спину честолюбивого Бельского — троюродного царского племянника.

Еще и тем был силен Мстиславский, что честь его не была замарана никакими преступными делами. Ни в чем не мог упрекнуть его царь, даже в нерадивости, и, быть может, оттого и питал к нему непреодолимое недоверие.