Читать «Лета 7071» онлайн - страница 5

Рот монаха раззявился в приторной зевоте, он лениво, слабым бабьим голосом сказал:

— Он богохульник!

Юродивый дернулся, вскидывая свои лохмотья, что-то прокричал, хрипло и невнятно, и упал плашмя в лужу.

Монах поддернул рясу, сошел по ступеням вниз.

— Он царя хулил… А кто хулит царя, тот бога хулит!

Толпа от неожиданности задохнулась.

Юродивый бездвижно лежал в луже.

— Бог ему простит! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Юродный он!..

— Пущай в луже буйствует в своих хулах и не оскверняет храма господнего. — Монах осенил себя крестом и степенно удалился.

— Людя! Братя! — вновь возопил юродивый, тряся мокрыми лохмотьями. Борода его, руки и грудь были облеплены кусочками навоза. Он уже не закатывал глаз, не запрокидывал головы — взгляд его метался по лицам окруживших его людей, и было в нем что-то нечеловеческое, отчаянное и дикое…

— Пошто царя хулил? — допытывались из толпы.

— Может, он не юродный?.. Лазутник, может, крымский?!

— Погибель на вас надвигается! — вдруг выкрикнул юродивый и проворно вскочил на ноги. — Татары надвинутся!.. Порежут!.. Пожгут!.. В полон поберут!

Толпа раздалась, отступила от юродивого. Тот снова упал на колени и, сотрясаясь всем телом, стал кричать:

— Татары близко!.. Близко! Спасайтесь! Бегите! Царь вас не защитит! Бегите! Спасайтесь!

Толпа дрогнула, заколыхалась… Кто-то неуверенно прокричал:

— К митрополиту!.. Идти к митрополиту!

На этот крик не обратили внимания. Громадная, сбившаяся толпа людей вдруг качнулась в сторону — в одну, в другую — и забурлила, как прорвавшаяся из запруды вода.

Юродивый гнался за убегающими и хрипло кричал:

— Спасайтесь!.. Татары близко! Спасайтесь!

Откуда-то вырвалось несколько всадников. На полном скаку вломились они в самую гущу толпы, давя и разметывая оторопевших людей.

Юродивый хитро приник к земле. Руки его, как у мертвого, судорожно впились в ее черную твердь.

— Вот он, пес!

Нагайка плясанула по спине острым извивом…

— Господи, — прошептал юродивый, как перед смертью.

Сильные руки сграбастали его, кинули поперек седла.

3

Чуть свет, отстояв заутреню в Успенском соборе, сходятся бояре в думную палату. Пора утра самая унылая в Кремле. В коридорах холод и темень. Знобкий ужас таится по всем углам и закоулкам. Из подвалов несется кислый, тошнотный запах.

Сонные стражники, завидев бояр, споро поджигают свежие лучины. Свирепо скрипят под ногами половицы… Ленивые тени движутся от перехода к переходу, раскачивая мрак под низкими сводами. Каждая тень — власть. От веку, сколько стоит на земле Русь, эти тени вершат ее судьбу — то как богу угодно, то — как невесть кому!

И стонет Русь молитвами, и размахивает топорами на площадях, и юродствует на папертях, а тени кублятся в ее угрюмых дворцах и как проклятье лежат на ней.

4

В царской молельне застывший полумрак, тяжелые тени — будто вмурованные в стены, зеленые отсветы лампад, пляшущие по алтарю, и пронзительный лик Христа, распластанный по иконам, — недремлющий и суровый страж этой затаенной угрюмости.

Федька Басманов отупленно смотрит в спину царю, застывшему на коленях перед образами.