Читать «Правильно ли мы говорим?» онлайн - страница 76
Борис Николаевич Тимофеев-Еропкин
«…В его художничьей натуре Какой-то странный Вавилон: Он генерал в литературе, А в философии — бурбон!..»
Эту эпиграмму, направленную против Льва Толстого, написал поэт Щербина.
Вспомним, наконец, что известный поэт-сатирик середины прошлого века Минаев писал одно время под псевдонимом «Бурбонов», и спросим: а почему, собственно, фамилия французских королей стала нарицательным именем для грубого и невежественного человека?
Для этого, пожалуй, больше подошли бы прусские Гогенцоллерны с их казарменным культом Фридриха Второго? И почему слово «бурбон» в этом смысле — возникло только в начале XIX века, тогда как Бурбоны существовали во Франции как короли с конца XVI века?
А вот почему.
Когда после окончательного падения Наполеона в 1815 году произошла «реставрация Бурбонов»; престарелый Людовик XVIII, желая иметь опору в армии, еще проникнутой культом Наполеона, специальным приказом произвел в офицеры весь унтер-офицерский состав. Вот их-то — вчерашних выслужившихся солдат — французская аристократия и прозвала «бурбонами». Из Франции это слово — как олицетворение грубого военного служаки — скоро перекочевало в Россию, войдя в разговорную речь и в литературу…
* * *
«Он, как Спиноза, промеж ног проюркнул…»
«Я не Спиноза какой-нибудь, чтоб выделывать ногами кренделя…»
Что это за фразы? И откуда они?
Первая из рассказа Лескова «Шерамур», а вторая — из пьесы Чехова «Свадьба»…
Но о каком Спинозе идет речь? Неужели знаменитый голландский философ-материалист XVII века приводится здесь как пример юркости и сложного танца? И почему он проник в таком странном качестве в наше просторечие, отраженное в русской литературе? Короче — что это за «Спиноза»?
Разобраться в этом вопросе было довольно трудно, так как ни в Собрании сочинений Лескова, ни в Собрании сочинений Чехова упоминание имени «Спинозы» не было объяснено в примечаниях.
Ясно было только одно: этот вопрос имеет отношение к цирку или к акробатическому танцу, а следовательно к истории хореографии.
Ответ я получил от искусствоведа В. М. Красовской; которая сообщила мне, что у Лескова и Чехова имеется в виду популярный гротесковый танцовщик Леон Эспиноза, испанец по происхождению, который служил в 1869–1872 годах в балетной труппе Большого театра в Москве, имея огромный успех у публики, особенно у посетителей «райка»… Вот этот самый Эспиноза, превратившийся в «Спинозу», и вошел в бытовую речь мещанских кругов в 70—90-е годы XIX века, пока не был забыт новым поколением. Судя по тому, что пьеса «Свадьба» была написана Чеховым в 1899 году, это произошло не так скоро.
Конечно, комический балетный артист Леон Эспиноза не может претендовать на то, чтобы считаться «исторической личностью», но всё же его переделанное имя настолько бытовало в народной речи, что вошло в произведения двух наших классиков. Именно это и дает ему право попасть в настоящую книгу в разделе «Язык и история». Здесь мы видим яркий пример того, как имя собственное — хотя в переделанном виде и временно — может стать нарицательным…